Спецагенты в шоколаде - Валентина Анатольевна Филиппенко
— Бабушка говорила, что я молодец. Наверное, в какой-то мере она это и имела в виду…
Не чувствуя иронии и насмешки в вопросе «Сюрприза», гордый и довольный собой «Петушок» принялся устраиваться в соседнем шезлонге. Стоило ему найти подходящее положение для ног, рук и головы, а также подходящий наклон спинки, как к ним подошёл, а скорее, даже подкрался Козинаки. Эта восточная сладость была главным балетмейстером Шуге и преподавателем танцев. Козинаки кивнул «Петушку»: он явно был с ним знаком. И подмигнул «В глазури», отчего та покраснела и смутилась. Агенты переглянулись, и леденец в упор посмотрел на «Сюрприза» поверх очков. Но тот сделал вид, что не замечает гостя, и громко втянул в себя остатки коктейля. А Козинаки, стоя в первой балетной позиции, протянул зефирке визитку, сделал таинственный жест руками в сторону шоколадного яйца и удалился лёгкой, воздушной походкой. «Петушок» же снова поудобнее втёрся в шезлонг и сладко закрыл глаза, собираясь вздремнуть.
Но «Сюрприз» так громко сопел, что весь сон леденца как рукой сняло.
— Время! Слышите? — сказал «Петушок». — Магазин закрылся, а нас ждут в генеральном штабе!
Агенты переглянулись. Кряхтя, стуча игрушкой внутри и ворча, «Сюрприз» скатился со своего кресла, «В глазури» взлетела из своего шезлонга, подхватив коктейль и журнал, который читала, а «Петушок» улыбнулся своему отражению в витрине и тоже поспешил за спецагентами.
Они вошли в главное здание сладкого города — шоколадный замок, приветливо махая знакомым и поклонникам, встретившимся им на пути. Дети — карамельки и драже — улыбались спецагентам и просили автограф, вафли краснели, кокетливо хихикая, а эклеры, охранявшие главное здание сладкого города, кланялись и подмигивали. «Петушок» посылал в ответ воздушные поцелуи и даже взмахнул руками, будто дирижёр. И тут же в магазине сладостей случился настоящий салют из шоколадной стружки и мармеладных ленточек с фанфарами. В тёмном зале зажгли лампочки-прожекторы и устроили бал и концерт в честь спасённой картины. Шоколад из фейерверков сыпался на карамельные американские горки, на батут из птичьего молока, на стадион, где тянучки занимались йогой, на бирюзовый пруд и картонный лес. А в небольшом кабинете в пряничном домике — штабе «Ми-ми-ми-шесть» — с видом на сладкий город сидела мармеладка.
Теперь она приобрела форму бутылочки с газировкой и довольно улыбалась. А перед ней на столе лежали папки с новым специальным заданием.
Миссия не сахар
Химия
В колбах булькала и дымилась разноцветная жидкость, на панели какого-то прибора горели кнопки и экраны. На большом окне, закрытом белой плёнкой, стояли комнатные цветы: тёщин язык, фиалки и алоэ. По их листам тоже скользили и прыгали цветные отблески. Блики мелькали и на потолке, и на полу, и на входной двери. А над склянками склонился мужчина в круглых роговых очках и в белом колпаке — то ли повара, то ли врача.
— Лавретски! Записывайте! Арбитрон сахаристый в смешении с карамелью алюминиевой и зубоклейнием порошкообразным в пропорциях один к трём и двум даёт необходимый эффект! Тягучую густую субстанцию, не затвердевающую при охлаждении. Смешение достигается путём простой диффузии в склянке, то есть налили, насыпали и перемешали! И ничего не взорвалось! И брови не сгорели! Вуаля!
Учёный даже подпрыгнул на месте от радости, притопнув подошвами ботинок, и закружился в экзотическом танце, покачивая бёдрами и подняв руки кверху.
— Победа! Победа! Мы это сделали! Победа! Лавретски! Заваривайте какао, это надо отметить!
Учёный явно хотел докричаться до кого-то в кабинете. А там и правда был кто-то ещё… Попугай! Он махал крыльями, сидя на спинке кресла у стола. Ярко-зелёные, алые, жёлтые, белые и синие перья птицы сверкали в цветных бликах ещё ярче. В клюве попугай держал карандаш и стучал им по блокноту. Он… делал заметки с помощью азбуки Морзе? Ничего себе!
Кивнув учёному, необычный пернатый секретарь положил карандаш и вылетел в приоткрытую дверь. А мужчина, закончив танец и поправив на голове белую шапочку, взял в руки телефон и записал голосовое сообщение:
— Кхм-кхм… Мы закончили первый этап эксперимента. У нас всё получается, пробный образец пришлю вам завтра.
Учёный вышел из лаборатории в небольшую комнату с рукомойником, микроволновой печью, шкафчиками, обеденным столом и чайником. Пернатый секретарь сидел на столешнице и помешивал в большой кружке горячий шоколадный напиток, зажав ложку в клюве. Учёный с предвкушением хрустнул пальцами и потянулся к кружке:
— Может, найдётся тут половина ложечки сахара, Лавретски? Или хотя бы одна треть?
Птица укоризненно посмотрела на своего хозяина, наклонив голову. И отрицательно закачала головой.
— Сколько раз тебе говорить, я люблю сладкое… Сладкое! И не надо на меня так смотреть!..
Учёный открыл окно и высунулся наружу, чтобы подышать. А сам поглядывал на птицу: вдруг она смилостивится и найдёт на кухне лаборатории немного рафинада? Но попугай был непоколебим и только хриплым голосом сказал:
— Чшо-ко-лад! Ч-ч-чис-тый чшо-ко-лад!
Ойкнув, учёный закрыл окно и вдруг разозлился:
— Чего это ты раскомандовался, Лавретски? Ты же всего лишь птица…
Наверное, тут могла бы случиться перепалка между слугой науки и его попугаем, но на экране телефона вдруг всплыло сообщение. Это было голосовое — от адресата с круглой чёрной и пузырящейся фотографией. Учёный не открыл сообщение, но довольно улыбнулся и хрустнул пальцами, предвкушая… первый глоток какао.
Сахарная пудра
Когда начинались школьные каникулы, в сладком городе Шуге устраивали развлечения в главном парке — у самой большой витрины. Появлялся аквапарк с горками и волнами в бассейне с сиропом, цветочное поле из глазури, каток из снежного сахара, парк с золотыми листьями и аттракционами из карамели. Сладости гуляли по лугам и заснеженным равнинам, прыгали в бассейн с маршмеллоу, крутили пируэты на фруктовом льду, собирали янтарно-карамельные листья и пели в караоке под опадающими цветами меренговой сакуры. А дети — настоящие, большие, дождавшиеся школьных каникул — рассматривали через витрины невероятные аттракционы и декорации Шуге. И… сладко вздыхали.
— У сладостей нет возраста. Они всегда дети и всегда начеку… — прохаживалась по кабинету агент мармеладка. Заложив руки за спину, она отмеряла расстояние от одной стены до другой, изгибаясь и бугрясь, словно змея. Хотя сегодня была червячком! В огромное окно, из которого открывался вид на сладкий город, виднелись американские горки, тоже похожие на диких змей, а ещё колесо
