Системный Барон #2 - Вячеслав Белогорский
Александр замер. Его взгляд впился в лицо Сельдева, потом медленно пополз к лицу человека, который лежал сверху — Оракулу.
Щёки Александра затряслись. Он сделал шаг вперёд.
— Это… — он прошептал. — Это кто такие?
— Фёдор Никитич Сельдев, — отчётливо произнёс я. — Купец первой гильдии, который имел неосторожность нанять Оракула для ликвидации моего знакомого, купца Самарского.
— И что? — Саня смотрел на меня с непониманием.
— И то, дорогой мой друг, что в момент заключения сделки они хвастались, что в ликвидации семьи Соловьёвых был замешан именно Оракул со своей бандой. Ну не мог же я дать им разгуливать на свободе, пока ты спал.
Александр явно не услышал конца фразы. Он смотрел на Оракула, и в его глазах вспыхнул огонь ненависти.
— Он, — сказал Александр тихо. — И теперь он здесь.
Друг явно ещё находился в шоке, а, может, не до конца проснулся. Степан пришёл в себя первым:
— Вытаскивайте их, живо. Дмитрий, расскажешь на ходу.
Пока мы с Александром вытаскивали и волокли пленников, я коротко донёс суть: трактир, подслушанный разговор, «Тихий кокон», зелье Степана, похищение. Потом битва в доме купца.
Мы затолкали преступников в погреб, что служил когда-то ледником. Помещение было сырое, с тяжёлой дубовой дверью.
— Здесь, — буркнул Степан. — Гай!
Пёс подошёл, его мощная грудь оказалась на уровне лица сидевшего у стены Сельдева. Купец вжался в камень. Гай просто опустился на пол напротив пленников, уставившись на них, не моргая. В янтарных глазах вывертня светился неподдельный интерес хищника.
— Он смотрит, — сказал я громко. — Если сделаете лишнее движение — будет кусать. Не убивать, просто кусать. Понятно?
Гай словно понял, что надо продемонстрировать пасть с зубами, и широко зевнул, показывая, что в этот рот при желании может поместиться целая голова.
Сельдев закивал так часто, что, казалось, череп отвалится. Оракул, пришедший уже в сознание, молчал.
Степан вытащил два пузырька.
— А ну пейте, — сказал он, давая каждому по половине.
— Что это? — уточнил я.
— Да то же зелье, что ты им дал. Пусть эффект сохранится ещё немного.
— Как тебе это удалось? Они же все сильные маги! — спросил Степан, когда мы вышли. — А если правильно помню, то Оракул вообще один из сильнейших менталистов в империи.
— Они люди, — пожал я плечами. — У людей есть привычки и слабости. Вот одной я и воспользовался.
— Какой?
— Желанием жить, — улыбнулся я.
Оставив Гая охранять у двери, мы собрались в столовой. Муму выставлял на стол остатки вчерашних пирогов, что передавала Марфа, а Саня ходил из угла в угол, словно в попу ужаленный зверь. Я начал более детальный рассказ.
— Их показания, — не дослушав до конца, опять вскочил Аверин. — Память Оракула. В ней должно быть всё: имена, лица, детали.
— Ага, — довольно кивнул я, — а ещё узнаем, кто стоял за этим наёмником и кто подставил тебя.
— Да, да. Это железно. Это снимет с меня все обвинения!
— Успокойся, Саша, — сухо сказал Степан. — Показания под пытками в имперском суде — ничто. А память… Достать её — проблема.
— Достану, я смогу! — резко обернулся виконт. — Залезу в его голову и вытащу оттуда всё!
— Ты с ума сошёл? — Степан ударил тростью об пол. — Это же Оракул! Его разум — это крепость, заминированная ловушками! Да он в два раза сильнее тебя!
— А я что? — уверенно выпалил виконт. — Я — Александр Аверин. И мой разум — не крепость. Он — шторм. И я сломал куда более сильные барьеры. Тем более, — Саша посмотрел на меня, — у меня будет помощник. Мой друг Дима, который однажды уже вышиб меня из собственного сна потоком защитной магии.
Я хмыкнул. Идея была безумной, но я готов её поддержать.
— Степан, ты прав. Признания — ничто. Нужны образы, факты из памяти. И Оракул единственный, у кого они есть, — сказал я.
Степан долго смотрел на нас, словно взвешивая нашу решимость, потом наконец кивнул.
— Возможно, мне удастся повысить шансы на успех, — старик задумчиво встал и подошёл к своим склянкам.
Несколько минут там стоял, передвигая пузырьки и что-то бубня себе под нос, потом решительно повернулся к нам.
— Приготовлю вам два отвара. Один — «Щит разума». Второй — «Туман в сознании». Его вольём Оракулу. Он ослабит волю и сделает защиты более вязкими.
— Да, — уверенно сказал виконт, — так у нас точно всё получится, а с Димиными защитами от ментальных атак так и подавно.
Полдень.
Лучи солнца падали на связанного Оракула, освещая его бледное, покрытое испариной лицо. Он дышал глубоко, веки подрагивали.
Я с Димой выпил «Щит разума». Отвар обжёг горло ледяным огнём, а потом по телу разлилось ощущение полной защиты.
Степан влил Оракулу «Туман в сознании». Тот закашлялся, его глаза прояснились, но в них не было силы, только растерянность и усталость.
— Начинаем, — сказал Степан. — У вас есть время, но постарайтесь уложиться за пару часов. Потом действие эликсиров ослабнет.
Сели напротив бандита. Александр положил ладони на виски Оракула. Я — руку на плечо Александра. Закрыл глаза.
Разум бандита был неприступной крепостью. Защитные стены из чёрного отполированного льда и стали уходили далеко ввысь. Очень странное сочетание.
Александр атаковал буквально сразу же.
Его сознание обрушилось на эти стены как арктический шторм. Ледяные вихри выли, царапая сталь. Телекинетические удары били в одну точку с методичной яростью. Стены дрожали, по ним бежали паутины трещин. Но они держались.
Оракул был мастером. Его защита не просто сопротивлялась, она адаптировалась. Трещины зарастали новым, более прочным льдом.
Я не вмешивался.
Наблюдал.
Мой интерфейс сканировал структуру и видел в этих защитных механизмах алгоритмы.
Мозг тестировщика искал баг.
Уязвимость.
И нашёл.
Совершенство системы было её слабостью. Она была создана для отражения атак магов — структурированных, осмысленных, мощных. Но я был уверен, что система развалится, стоит мне только завалить её мусором из моего мира, точно так же, как в первую встречу с виконтом. Но теперь я знал, что это оружие может служить
