Сяо Тай и Божества Северного Ковша - Виталий Хонихоев
Жрец возвысил голос — торжественный, глубокий, многократно отражавшийся эхом от мраморных стен: — Да приблизится Небесная Ночь, что хранит в себе дыхание жизни и тишину забвения. Да соединятся в этом союзе Высший Судья и Та, что дарует смерть и перерождение.
Начался обряд. Звучание флейт стало размеренным и тягучим, между дымами благовоний неразличимо затрепетали тени, а сами влюбленные взглянули друг на друга — взглядами, в которых сошлись любовь, могущество и тайна.
В центре двора, на вершине многоярусного алтаря из чёрного мрамора и красного лака, среди сверкающих золотых драконов и дымящихся нефритовых курильниц, можно было различить нечто необычное. Под началом церемонии, когда первые слова жреца отразились от мраморных стен, среди мерцающих огней свечей все взгляды вдруг притянула полупрозрачная, бледная фигура — душа, связанная серебряными и пурпурными лентами молний, что свилися из языков призрачного огня. Её облик искажён невыразимой мукой и страхом: она крутится, скрюченная, порывается вырваться, но наследная цепь держит её крепко и беспощадно.
Над алтарём рассыпаны крупицы соли и лепестки могильных цветов; у основания — кувшины с кроваво-красным вином и блюда с горькими плодами, которые никому не предстоит вкусить. Время от времени душа поднимает к небу обожжённые ладони — отчитываясь или умоляя, но не находя ни пощады, ни избавления.
С первыми строками ритуального возгласа, когда жрец в заунывной торжественности поднял жезл и провёл им по воздуху, по чёрному мрамору поползли густые тени. Вино в чашах у алтаря заплескалось, будто бы вздымаясь от невидимого дыхания стихии, а над самой вершиной Дворца Повелителя впервые за весь праздничный день потемнели небеса.
Свет фонарей тускнел, казалось, багровел даже белый мрамор — и только пламенные всполохи свечей, отражавшиеся в чёрных зрачках собравшихся, оставались немыми свидетелями обряда. Из-за облаков проступила искривлённая луговая тень, перепутавшая линии света, а в багровеющем мареве залил небо тихий, не по-временному холодный ветер, принесший запах мокрой глины и палой листвы.
— Да будет принесена в жертву эта душа, связующая тьму и свет, кровь жизни и дыхание вечной ночи! Пусть союз будет скреплён жертвоприношением — и да обрушится благословение, и да примет небо наш завет! — гремит над всеми голос жреца, воздевшего руки вверх. Между нотами флейт и звоном колокольчиков явственно раздался едва слышимый, но проникающий в самую печень стон — душа на алтаре содрогнулась, а тени на мраморе нависли, сжимаясь кольцом. Начало ритуала было провозглашено и скреплено неумолимой, древней волей, а небеса Преисподней затянула первозданная, судьбоносная тьма.
— А ну-ка стоять! — раздается звонкий голос, и все замирают на своих местах. Как можно прерывать священное действие посредине? Когда ничего еще не закончено? Когда следует склонить голову перед алтарем из уважения к самому Повелителю, Господину Яме, Верховному Князю Янь-вану?
— Стоять, я сказала! — возле алтаря происходит какая-то странная возня и собравшиеся гости недоуменно переглядываются. Кто-то вытягивает шею, вглядываясь вперед, поднимается гул голосов, вопросительных, а порой и возмущенных.
— Что там такое происходит? — старый слепой демон Инь Бу хватает за руку свою соседку с алой кожей и острыми рогами на голове. Демоница щурит глаза, привставая с места.
— Невеста схватила нашего старенького дракона за усы. — весело говорит она, не делая попытки убрать руку: — клянусь твоими фамильными драгоценностями!
— Неслыханно! — ворчит демон, качая седой головой: — скандал! Великого Демона-Дракона Ву таскают за усы! Разве такое возможно? Ты снова шутишь надо мной, негодница?
— Разве бы я осмелилась? На свадьбе у Господина Ямы? Да ни в жизнь! О! А теперь она отбирает у нашего старичка его обсидиановый нож!
— Нож Семи Звезд! — ахает слепой демон: — это же сокровище его сердца! Да что такое творится-то⁈ И… — грохот! Яркая вспышка! Демоница закрывается руками, склоняясь над своим слепым товарищем, над ней появляется синяя пленка щита Ци, защищая их от летящих обломков и ударной волны.
— Что это было⁈ — кричит седой демон, держась за руку своей подруги.
— Старый дракон решил дать отпор Госпоже! — выкрикивает ему в ответ демоница: — пожалуй нам с тобой следует спрятаться вон за той стеной!
— У нас лучшие места среди старших демонов, Яо Ху!
— И если мы сейчас не спрячемся, то они станут нашей могилой, упрямый, старый дурак! Давай! — и эти двое исчезают в короткой вспышке, появляясь чуть поодаль.
— … старый дракон получил по морде! — веселится демоница, выглядывая и-за обломка стены: — веселая свадьба у Господина Ямы вышла! В жизни не думала, что однажды увижу, как Господин Старый Дракон летит вверх тормашками! О, а вот и Господин Яма решил вмешаться… если он и Госпожа Дурга решат подраться над алтарем, то нас и эта стена не спасет…
— Юный Янь-ван слишком горяч и неопытен… — ворчит слепой демон: — не умеет еще с женщинами обращаться… сколько ему всего?
— Пятнадцать тысяч лет. — откликается демоница: — совсем пацан.
— Эх, молодость. — вздыхает седой демон: — пылкая сила юности и страсти… когда я на своей старушке женился то вулкан пробудился от…
— Вниз! — демоница силой пригибает седую голову своего товарища и над ними проносятся языки темного пламени.
— Истинное Пламя. — качает головой демоница: — может все-таки начнешь уже свой боевой облик принимать? А то… — она оглядывается: — почти половину гостей поубивало уже…
— Невежливо на свадьбе в боевом облике-то. — говорит седой демон: — что там у алтаря происходит?
— Госпожа забила нашего уважаемого дракона под стол пинками… и отобрала у него кинжал… а сейчас освобождает душу, предназначенную для жертвоприношения.
— Все-таки она такая сентиментальная. — вздыхает седой демон: — говорил я что выбор Гу Тин в качестве жертвы может сыграть дурную службу, но кто слушает старого Инь Бу? Никто не слушает старого Инь Бу. Подарок на свадьбу, подарок на свадьбу, ей понравится… — передразнивает он кого-то.
— Господин Яма хотел сделать сюрприз. — отвечает демоница, прикладывая ладонь ко лбу и
