Таинственные дневники Лиса Корнелия - Микаэль Брюн-Арно
В начале лета, последовавшего за открытием магазина, Амбруаз предложил посещавшим нас авторам принять участие в организации творческих мастерских. К нам присоединились многие местные звери. Именно там, в нашем магазине, зародилось и провело свои первые заседания Братство мастеров пера. Всё было очень просто: мы собирались каждый четверг и делились друг с другом своими проектами. Мы проводили долгие часы с пером в лапах, исписывая один лист бумаги за другим, а потом читали друзьям наши творения и обменивались мнениями о тех чувствах, которые они у нас вызывали. Обстановка была самая доброжелательная, никто никого не судил, и благодаря моим робким, но благосклонно принимаемым советам, свет увидели первые романы талантливых писателей. Помню, как в один июльский вечер Ромео П. Крыс представил нам два своих первых мюзикла — «Крыс-Ла-Ленд» и «Мыши Вест-Сайда». Позже капитан Котяра сумел справиться со своими страхами и написал первую книгу о своих морских путешествиях — хотя самым большим его достижением, бесспорно, следует признать тот факт, что ему удалось убедить свою мамулечку перестать нянчиться с ним и проверять, хорошо ли он покушал и не обижают ли его. В том же месяце Арабелла закончила свой первый и единственный роман «Танец фиалок». В конце заседания, когда все разошлись, а Амбруаз отправился наверх спать, она предложила мне прочитать его.
— Прости, что раньше не говорила тебе, Корнелий, — сказала она, убирая в кухонный шкаф печенье, пока я мыл посуду. — Дело не в том, что я тебе не доверяю, просто, понимаешь… В этом романе я описала кое-что очень личное…
— Личное?
— Это роман о тебе…
От этого признания у меня перехватило дыхание, а сердце заколотилось так сильно, что я выронил тарелку, которую мыл. Она разлетелась на мелкие кусочки у моих лап.
— Послушай, Корнелий, — продолжала Арабелла, подойдя поближе. — Я знаю, что нарушаю все правила и что в нашей семье не принято, чтобы девушки задавали подобные вопросы первыми, но… Пока у меня есть ещё немного сил и храбрости, я спрошу: не хочешь ли ты на мне жениться?
Арабелла взяла меня за лапу, и я не стал сопротивляться. Разве в тот момент мне могло прийти в голову, что наши переплетённые лапы станут причиной стольких несчастий?
Рецепты Сильвестины
— Не могу поверить, что прадедушка был влюблён в кого-то ещё до встречи с прабабушкой, — заявил Бартоломео, с трудом поспевая за дядей по дороге домой. — Да ещё в волчицу! Это же бывает очень редко, чтобы два зверя разных видов влюбились друг в друга, правда?
— Много веков назад замужества между зверями разных видов были запрещены законом и строго карались, — вздохнул продавец книжного магазина и огорчённо кивнул. — Но в Зелёном Бору звери уже давно поняли, что любовь не считается с ограничениями подобного рода. Достаточно маленькой искорки, чтобы любовь вспыхнула ярким пламенем! Поэтому я не понимаю, почему дедушка утверждает, что им пришлось расстаться. Надеюсь, записи в последней тетради откроют нам всю правду, и мы поймём, что к чему! Не могу понять, почему Селестен так злится. Наверное, он знает что-то, что нам пока неведомо.
— И всё равно, прадедушка и Арабелла были бы такой красивой парой, — продолжал Бартоломео, вспомнив медальон Корнелия. — Огненно-рыжий лис и серебристая волчица. Не понимаю, почему древние животные когда-то стеснялись таких глупостей!
— Когда я был маленьким лисёнком, дедушка Корнелий часто говорил мне об этом. Тем, кто привык видеть деревья на одном и том же месте, всегда кажется, что ветки растут слишком быстро… Погоди, послушай, как странно! — Арчибальд внезапно прервал разговор и стал пристально вглядываться в чащу леса. — Мне кажется, что тут есть какие-то другие звери… Добрый день. Тут есть кто-нибудь?
Лес готовился встретить осень, как встречают старого доброго друга. Каждый по-своему радовался её приходу. Правда, мысли о неизбежной зиме навевали грусть. Арчибальд и Бартоломео воспользовались прогулкой по лесу, чтобы наполнить корзину. В кустарнике, который, подобно живой изгороди, окаймлял тропинку, они нашли ягоды бузины и набрали много лисичек с золотистыми шляпками, а вскоре после этого им повстречался маленький зверёк в очках с половинкой ореховой скорлупы за спиной. Он сидел на старом пне, как будто ждал омнибус на остановке. Его одежда была вся в грязных пятнах.
— Добрый день! Мы, кажется, знакомы? Вы, наверное, живёте в соседнем квартале? — спросил крот.
— Послушайте, Фердинанд, мы находимся в самой чаще, тут нет никаких кварталов. Э-э-э… Ну… Да, Фердинанд, мы знакомы, это я. Лис Арчибальд! Я торгую книгами, мы с вами старые друзья. Мы провели вместе несколько недель этим летом.
— Это мне ни о чём не говорит, — ответил крот, подняв мордочку к солнцу и почесывая кончик носа.
— А в воскресенье мы с вами ели торт с клубникой и ревенём и с…
— С двумя щепотками корицы, шариком масла и капелькой соли! — перебил его Фердинанд, потирая живот. — Я помню! Ах, мой дражайший Арчибальд, как я рад снова увидеться с вами! У вас в корзинке случайно не найдётся небольшого кусочка торта для старого друга? Боюсь, я с утра ничего не ел…
— Увы, нет, но сейчас мы идём к бабушке Лисе, и я уверен, что она приготовит к нашему приходу что-нибудь вкусненькое! Вы, может быть, знакомы с ней? Её зовут Сильвестина.
— Это имя мне тоже ни о чём не говорит, — уныло заявил крот. — Но, если её пироги действительно так хороши, как вы говорите, думаю, что, отведав их, я уже никогда её не забуду.
— А что
