Наагатинские и Салейские хроники - Екатерина Ивановна Гичко
– Госпожа, ничего не бойтесь, я… – бормотал Унер.
Кот вдруг сменил гнев на нежность и ласково замурчал. Осторожно потянулся носом к мужчине, принюхиваясь, игриво облизнулся и неторопливо подступил ближе. Обманутый его поведением Унер лишь непонимающе хлопал глазами, не зная, как поступить и что сделать. В следующий миг коварная кошатина боднула его башкой в грудь, заваливая в кусты роз, и затем той же башкой вмяла-вдавила ругающегося мужчину в переплетение колючих ветвей глубже. И, хищно прищурившись, развернулась к принцессе.
У той пульс грохотал в ушах, и она уже не слышала ни ругани господина Унера, ни охов нянечки, которую одинаково ужасали и кот, и ругательства, ни криков стражи, которая уже спустилась со стены и теперь бежала к ним. Кот оказался прямо перед ней за один скачок и жадно, шумно обнюхал её лицо большим влажным носом. Пахнуло тёплой шерстью и пылью, которую зверь стёр со стены. Лаодония видела перед собой только мощную грудь, свитую из тугих узлов мышц. Кот весь был одной сплошной мышцей. Он одновременно представлял собой образец силы, ловкости, быстроты, гибкости и изящества. Нос склонился над головой девушки, и шумное дыхание разворошило волосы. Послышалось влажное причмокивание и…
Горячий влажный и очень шершавый язык, прошедшийся от её макушки по шее до лопаток, мигом вывел Лаодонию из оцепенения. Она охнула и съёжилась. Кот недовольно взмуркнул, прижал её лапой к груди и начал куда активнее вылизывать прикрытые платьем плечи, спину, опять голову и очень нежную шею.
– Нет… н-нет… мне щекотно! – девушка локтями пыталась закрыть лицо, отиралась от слюны и отпихивалась от зверя. – Да прекратите…
– Уйди от неё, чудовище! – нянечка била животное по боку, то тот даже не вздрагивал и продолжал заниматься своим делом.
Стража неуверенно мялась рядом, не зная, как выдрать госпожу из чужих лап, чтобы не повредить ей. Недовольный сопротивлением принцессы кот мягко завалил её прямо на дорожку и пошёл вылизывать её поверх платья, всё ближе и ближе подбираясь к краю подола и дёргающимся ножкам.
– Что здесь происходит? – прогремел грозный голос матери.
– Ваше величество…
– ШАШ!!!
От оклика кот ощутимо сжался, недовольно повёл ушами и начал осторожно цепляться зубами за ворот платья девушки, но тот слишком плотно прилегал к телу.
– Эй, решётка вообще открывается? – злился невидимый Лаодонии мужчина. – Или меня запустите, или сами гоните его прочь. Шаш, а ну живо оставил девочку в покое! Ты своим языком с неё кожу снимешь. Или платье. И не смей её утаскивать!
– Шаш? – повторила Лаодония и, повернув голову, посмотрела прямо в склонённую над ней морду. – Наагасах, это вы?
Кот ласково стукнулся лбом с её лицом, заваливая девушку наземь, и сердце у той вновь зашлось, но уже от радостного удивления.
– Гони его!
– Нет! – резко воспротивившаяся девушка суетливо приподнялась, путаясь в юбках, и на коленях подобралась к коту, впиваясь пальцами в шерсть на его груди. – Это мой гость! Не смейте. Я… – она обвела растерянным взглядом перепуганную няню, мрачных стражников и заинтересованную мать. – Я просто не сразу его узнала. Это ко мне…
Цена тайны. Глава 10. Любовь к котам и нелюбовь к змеям
Кота вполне устроило, что зализанная девушка уселась между его передних лап, прижавшись к его мощной груди и вцепившись пальчиками в шерсть. Трескуче замурлыкав, он с удовольствием потёрся огромной башкой о голову Лаодонии. Не успевшая закрыть рот принцесса, чихнула и отплевалась от шерсти.
Императрица, приподняв бровь, окинула снисходительно удивлённым взглядом скального кота, собственную дочь, которая, похоже, была готова защищать «гостя» от стражи голыми руками, и Мьериду, уже уставшую бить «глупую животину» по рёбрам и теперь лишь вяло, исключительно на остаточной злости, попинывающую кота по ляжке, на что тот не обращал никакого внимания.
– Наагашейд, – она перевела суровый взгляд на повелителя нагов, который продолжал стоять за решёткой (и весьма неплохо за ней смотрелся), – объяснитесь. Что здесь делает… м-м-м… наагасах Шашеолошу, да ещё и в таком виде?
– Шаш, – Дейш недовольно сложил руки на груди, – отпусти девочку.
– Но он меня не хватал! – упёрлась принцесса, прижимаясь к кошачьей груди сильнее. – Я сама его держу. Мама, – Лаодония умоляюще посмотрела на императрицу, – можно мы посидим немного вместе? Он в таком виде даже спросить у меня ничего не сможет, а я обещаю ничего ему не рассказывать. Ну посмотри, он же совершенно безвреден!
Госпожа Дамадрия с большим сомнением поглядела на «безвредного» кота, задница которого перекрыла всю дорожку.
Выбравшийся из царапучих розовых ветвей Унер с ненавистью затрепетал ноздрями. От ругани его удерживало лишь присутствие её величества и её высочества. Его только что унизили, заставив как жука беспомощно барахтаться на спине, и он жаждал поквитаться. Не пугали даже размеры обидчика.
Скрипнула решётка, и в сад степенно заполз наагашейд.
– Прошу прощения, – начал он с извинений. – Звериная половина моего сына довольно чувствительна, а помощник моей супруги позволил себе высказаться о милой принцессе как о беспомощном детёныше, чем спровоцировал зверя Шаша.
Щёки Лаодонии ярко вспыхнули, и она смущённо посмотрела на полуприкрытые глаза кота. Робко погладила его по усам и… с упрямым выражением на лице плотнее утрамбовалась между его лап. Пусть теперь кто-то попробует её достать! Хотя ужасно хотелось взглянуть на отца наагасаха, но девушка мужественно отказала себе в удовольствии.
– Не переживайте, ваше величество, – успокоил Дейш императрицу, – он не обидит принцессу. Да и её высочество… не очень огорчена, – в голосе прозвучала усмешка, а левая бровь ехидно приподнялась.
Мьерида задохнулась от возмущения, решив, что сиятельный наг намекает на развязность в поведении принцессы.
– Почему я должна огорчиться? – мрачно из-под кота спросила Лаодония. – Меня огорчает только то, что я не сразу узнала своего гостя. Мне… просто не доводилось видеть его… таким.
– А другим доводилось? – прищурилась госпожа Дамадрия.
– Вам наверняка уже доложили, что наагасах пару раз нанёс мне визит, – прищурилась в ответ Лаодония. Всё же она унаследовала кое-что от характера матери.
– И его просили больше так не поступать, – напомнила мать.
– И он не поступал, – обиженно ответила принцесса. – Я очень рада его видеть.
