Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс

Пипец достиг своей кульминации. В бане пахло сексом, кровью, влажным деревом и властью. А Лира, всё ещё лаская грудь Элианы, смотрела на это с видом довольной кошки, которая только что устроила самую извращённую вечеринку в мире.

Глава 27

Гостеприимство Серого Камня. Часть 2

Ирис с тихим, влажным звуком отпустила мой член, отстраняясь. Её губы блестели, а взгляд был пустым и отрешённым, будто она сама не до конца понимала, что только что произошло. Я медленно, чувствуя приятную тяжесть в мышцах и лёгкое головокружение от пережитого, поднялся и опустился на колени рядом с Элианой и Лирой.

Пар клубился вокруг нас, скрывая часть происходящего, но делая оставшееся видимым ещё более сюрреалистичным. Я посмотрел прямо в глаза Элиане — в её широкие, полные слёз и животного страха глаза. А затем мой взгляд медленно, оценивающе опустился на её обнажённую грудь.

— И это наследница Штормгарда? — я фыркнул, и в моём голосе звучала язвительная насмешка. — Девка в моём гареме. Не более.

Лира, ухмыляясь, убрала свои руки, уступая место мне. Мои пальцы грубо сжали её красивую, упругую грудь. Кожа была холодной от страха. Элиана завыла, глухой, сдавленный звук, и попыталась вырваться, но веревки и хватка Лиры держали её.

— Что случилось, а? — я продолжил, теребля её сосок, заставляя его твердеть от боли и, возможно, чего-то ещё. — Ты же была мне так «верна». Неужели всё это — все эти унижения, все эти мольбы — была игрой? Не уверен. Мне кажется, тебе кое-что нравилось. Глубоко внутри.

Я потянулся и выдернул кляп из её рта. Она судорожно глотнула воздух, её грудь вздымалась.

— Я не хотела! Мне пришлось! — выдохнула она, её голос был хриплым от слёз и напряжения. Я старался слушать, но мои пальцы продолжали своё дело, исследуя, сжимая, причиняя боль и странное, извращенное удовольствие.

— Да-да, конечно, — я пренебрежительно махнул головой. — Всегда «пришлось». А что ты скажешь в оправдание на смерть моих людей? На сожжённые деревни? Возьмёшь на себя ответственность? Или это тоже кто-то заставил?

Элиана замолчала. Её взгляд дрогнул, и она отвернула голову, уткнувшись лицом в собственное плечо. Гордыня и вина боролись в ней.

— Если хотите меня трахать, то трахайте, — прошипела она сквозь зубы, её голос дрожал от бессильной ярости. — Я не пискну! Ни за что! Не дождётесь!

Я рассмеялся, коротко и жёстко.

— Ну-ну, храбрая. Но сначала тебя надо лишить того, что ты так яростно охраняешь. Твоей драгоценной невинности.

Она резко повернула голову, её глаза снова полыхали ужасом.

— Нет. Нет. Нет. Я же аристократка! Только после свадьбы! Ты не посмеешь! Это… это против всех законов!

— Почему же? — я наклонился к её уху. — Ты же сама только что сказала — «трахайте». Или ты думала, что я обойдусь одной лишь твоей попкой? Как последней шлюхой? О нет, милая. Для попки ты слишком высокородна. А для обычного траха — слишком предательница.

— Господин, — неожиданно тихо вмешалась Ирис, всё ещё стоя на коленях. Её голос был приглушённым. — Может… не надо? Или… организуем быстренько какую-нибудь церемонию. Прошу.

Я посмотрел на неё, потом на Элиану, которая замерла в немой надежде.

— Сама виновата, — холодно отрезал я, возвращаясь к Элиане. Моя рука снова легла на её грудь, а другая потянулась вниз, к её бёдрам. — Нечего кусать кормящую тебя руку, принцесса. Урок будет болезненным. Но запомнится надолго. Ладно, давай договоримся, — мои пальцы, мокрые от пара и её собственного страха, плавно скользнули вниз по её животу и утонули между ее ног. Она вздрогнула, но не отпрянула. Мои пальцы начали ласкать её киску, нащупывая тугой, неподатливый бугорок клитора и влажную щель, всё ещё хранившую её девственность. — Всем скажем, что ты стала моей второй женой. Завтра быстренько сыграем самую скромную церемонию. Но между нами четырьмя… — я кивнул на Лиру и Ирис, — … будет твой маленький секретик. Тайна о том, как именно прошла твоя первая брачная ночь.

Я усилил давление пальцев, заставив её снова вздохнуть.

— Или так. Или Лира предлагала нечто куда более… суровое. Что выберешь, принцесса?

Элиана закрыла глаза, её лицо исказила гримаса крайней борьбы. Унижение или нечто худшее? Гордость или выживание

— Развяжите мне руки, — тихо, почти неслышно пробормотала она.

Я кивнул Ирис. Та молча, с каменным лицом, подошла и ловко развязала узлы на запястьях Элианы. Я ожидал, что она попытается ударить меня, сбежать, закричать.

Но она поступила иначе.

Освободив руки, она опустила голову… и взяла в рот мой член. Её движения были неумелыми, даже немного грубыми, но полными отчаянной решимости. Она помогала себе руками, стараясь угодить, её губы сжимались вокруг меня, а язык скользил по напряжённому стволу. Она делала это так, словно хотела доказать что-то. Себе. Мне. Всем.

— Уфф… — выдохнул я от неожиданности и удовольствия. — Дерзко. Очень дерзко. Лира, Ирис, подготовьте для нас место.

Лира, с сияющей от восторга ухмылкой, и Ирис, с всё тем же нечитаемым лицом, быстро постелили на деревянном полу несколько простыней и грубых одеял, соорудив подобие ложа. Но Элиана не отпускала меня. Она опустилась на колени передо мной, и её длинные светлые волосы скрывали всё происходящее, оставляя для наблюдателей лишь её согнутую спину и моё выражение наслаждения на лице.

Пока она сосала, я запустил руки в остатки её одежды и с силой разорвал их до конца, обнажая её стройное, бледное тело, покрытое мурашками.

— Ох, — прошептал я, проводя рукой по её спине. — Я тоже по тебе соскучился, Элиана. Гораздо больше, чем думал.

Она вдруг оторвалась от моего члена, подняла на меня взгляд. В её глазах не было ни страха, ни покорности — только ледяная, обжигающая ненависть и странная решимость.

— Однажды я рожу тебе наследника, — сурово, отчеканивая каждое слово, сказала она. — И он пойдёт на тебя войной. Он свергнет тебя.

Я рассмеялся, но в смехе не было веселья.

— Милая, к тому времени, как ты мне родишь, ты уже будешь смотреть на меня как на бога. Ты будешь молиться на меня и просить ещё одной ночи.

Я подхватил её на руки — она была удивительно лёгкой — и отнёс на импровизированное ложе. Она не сопротивлялась. Она просто легла на спину, раздвинула ноги и отвернула голову, уставившись в стену, словно принимая неизбежную казнь. В её позе была надломленная гордость и тень того самого достоинства, что когда-то делало её правительницей Штормгарда.

Я посмотрел на её киску, влажную от моих ласк и её собственного унижения. Я