Забытое заклятье - Елена Комарова

– Валяйте.

Марк протянул вперед левую руку и замер, едва не касаясь одежды «подопытного». Провел ладонью вправо, потом влево, зацепил нечто невидимое, поморщился.

– Я помогу, профессор, – сказал Ференц. – Закрепляю контур… Проявление тоже беру на себя...

Эксперт быстро пробормотал несколько слов, сопровождая их коротким пассом. Знак проявления получился очень аккуратным и четким. Он ярко вспыхнул и осветил эфирные волокна, охватывающие фигуру в плаще и маске. В центре сплетения пульсировал темно-красный комочек, похожий на паука.

– Ну и гадость! – с чувством произнес Марк. – Узнаю руку мастера.

Он вцепился в этот сгусток и вырвал его с остатками болтающихся нитей.

– Закрепитель ментального блока, – пояснил он.

– Статья двадцать четыре: «Воздействие магическими способами на волю и личность», подпункт девять, от трех до пяти лет, – процитировал Ференц.

Хотя эксперт не принимал участия в задержаниях, а табельное оружие держал в ящике рабочего стола под кипой бумаг, уголовный кодекс помнил наизусть – недаром несколько недель зубрил параграфы с подпунктами, готовясь к экзамену.

«Паук» на ладони мага рассыпался черным прахом, заставив Марка скрипнуть зубами.

Призрак Оперы молчал. Силы покинули его, пришлось опереться о стену, чтобы не упасть на глазах посетителей. Под полуопущенными веками мелькали фрагменты видений: туманная фигура, обретающая на глазах плоть, погоня, стук крови в висках, азарт преследования, взметнувшийся прямо перед лицом поток нитей, от которых он попытался уклониться, но их было слишком много, и они оказались чересчур близко.… Вот он лежит на полу и пытается поймать ртом хоть глоток воздуха, но не получается, а тот, другой, стоит рядом и презрительно смотрит на распластанную у ног фигуру… Огонь, полыхающий в синих глазах и шепот, больше похожий на шипение: «Ничего этого никогда не было».

– Простите, – тихо сказал Марк.

Призрак Оперы глубоко вздохнул и выпрямился.

– Остаюсь при своём мнении: от магов одни неприятности. Возможно, не от всех, но от большинства. Так о чем вы хотели спросить?

Ференц улыбнулся и вытащил из внутреннего кармана блокнот и магическое перо. «Ломани мне этого не простит, – подумал он, – мало того, что поехал в Оперу с профессором, так еще и лично задержал и допросил Призрака Оперы».

Закончив записывать показания, Малло протянул бумагу допрашиваемому. Призрак внимательно прочитал, взял у Ференца перо и дописал в конце: «С моих слов записано верно». И размашисто расписался: «П. О.»

– Я попросил бы вас заглянуть к нам в Управление, – задумчиво сказал Ференц, – чтобы вы подписали окончательный вариант вашего свидетельства, который подошьют к делу

– Ничего не могу обещать, – развел руками Призрак Оперы. – Сами понимаете, как будет смотреться мой визит. Но я могу попросить моего друга, господина Конти.

– Кстати, господин Призрак, – заметил эксперт, – вы герой. Лишь благодаря вам покушение на жизнь его величества не увенчалось успехом. Я непременно упомяну об этом в рапорте, и не удивляйтесь, если вас наградят орденом.

– Оставьте его в гримуборной возле выхода, – ухмыльнулся окончательно пришедший в себя Призрак. – Только сначала предупредите. Можете приколоть записку на доску объявлений, а то по моему театру бродят посторонние. Еще стащат.

…Когда Марк и Ференц усаживались в экипаж, молодой маг не выдержал и задал давно беспокоивший его вопрос:

– Не понимаю, почему де Вилье спас его величество и его высочество от падения люстры? Разве не их гибели он добивался?

– Есть некоторые неучтенные факторы. – Голос профессора звучал устало – давал себя знать взлом заклинаний в Опере. Если бы не случайный Ритуал, отдача могла бы быть куда сильнее, чем просто усталость. – Для Деяния маг должен устранить Защитника собственноручно. Гибель в результате несчастного случая свела бы на нет все его усилия. Поэтому, как я подозреваю, Виктор начал импровизировать. В этом он всегда был хорош. Стал в глазах короля героем, получил возможность подобраться к нему поближе. Чтобы в следующий раз ударить наверняка.

Глава 17

Сантреме – Эдина

Зиновий Николаки редко мог позволить себе такую роскошь, как сомнения и колебания. Его подчиненные ежедневно рисковали жизнью и были готовы отдать ее, если потребуется. Генерал же должен был решать, когда это потребуется.

Опасность для Ольтена должна быть устранена, Виктор де Вилье должен умереть. Аналитики Службы разработали пять вариантов устранения преступника, но они не представляли себе истинных масштабов возможностей мага. Николаки предпочитал тихие и незаметные, «хирургические», как иногда выражались, операции. Но яд волшебник распознал на расстоянии, а несколько специалистов экстра-класса погибли, не сумев приблизиться к Виктору и на несколько шагов. Тот сжег их в коридоре «Регента», а потом с невозмутимым видом позвал горничную, чтобы та смела «пепел непонятного происхождения» с ковров лучшей гостиницы Ранконы. После этого де Вилье уехал – естественно, в сопровождении «хвоста».

Генерал не любил сослагательного наклонения. Выводы он делал, сообразуясь с фактами, а не умозрительно. Поэтому долго раздумывать над причинами, побудившими господина де Вилье сорваться с места в такой вояж по стране, Николаки не стал. Он отдал приказ взять де Вилье – живым или мертвым (мертвым предпочтительнее) на пути из Сантреме в Ранкону.

Разумеется, не случись спустя несколько суток всего того, что случилось, экспертная группа нанесла бы на карту все нужные точки, кто-нибудь догадался бы сравнить полученную картину с той, что нарисовалась в Асти.… И они поняли бы, что Виктор де Вилье методично расставлял вокруг Ранконы заранее подготовленные фрагменты заклинаний, которые в решающий момент помогут ему совершить Деяние. Малло, вне всякого сомнения, рекомендовал бы разрушить «вешки», что позволило бы значительно уменьшить силу удара, а затем…

Но, как и генерал Николаки, история тоже не любит сослагательного наклонения.

* * *

Из Крамслоу Гвоздь и Деревяшка отправились в Варез, город большой, гостеприимный и богатый. Быстро сведя знакомство с местной воровской братией, они решили не менять масть и занялись тем же, чем занимались уже несколько лет – стали обчищать пассажиров-ротозеев. Садясь на поезд в Варезе, подельники сходили с награбленным в Эдине, маленьком городке у слияния Анга и Брели, где была железнодорожная развилка. В Эдине они сбывали товар и делили прибыль и возвращались обратно в Варез в товарном поезде, подсаживаясь, когда состав притормаживал перед развилкой.

В тот день у Гвоздя прихватило живот, «свой» товарный подельники пропустили, и Деревяшка, который всегда нервничал, когда планы