Шкатулка с секретом - Елена Комарова

Андрэ запахнул куртку поплотнее — в библиотеке было не столько холодно, сколько сыро — и зевнул. Ужасно неприятное ощущение, снова бороться с бессонницей в окружении спящих товарищей по приключению. Сам он и в обычных условиях спал мало, не испытывая потом никаких сложностей, что очень помогало и в годы студенческие, когда он просиживал допоздна за учебниками, и позже, давая возможность дописать материал и сдать его в кратчайшие сроки. Правда, с этим репортажем одной ночью не отделаешься...
Взгляд упал на батарею бутылок на полу, и репортер не сдержал усмешки: устроить подобное, с вином, обсуждением исторических событий, взломом заклятий и раскрытием тайн многовековой давности, — и всё это в сердце самого гиблого на всю Аркадию и её окрестности места… Совершенное безумие. Подобную сцену не примут даже у Готье.
Потом Андрэ посмотрел на Пауля — тот тоже не спал. Пристроив осветитель на спинке кресла и перекинув ноги через подлокотник, он неторопливо переворачивал страницы книжки и казался полностью поглощенным чтением.
— Господин Герент? — позвал он. — Дадите мне интервью?
Сложно представить, какого вопроса ожидал Пауль, но явно не этого.
— Прямо сейчас? — удивленно спросил он.
— А почему бы и нет? Время есть, я ничем не занят, вы ничем не заняты, — Андрэ обезоруживающе улыбнулся.
— Я — занят, — отрезал Герент и отгородился от репортера книгой.
Репортер подошел к Паулю и бесцеремонно взялся за книжку, чтобы посмотреть название на уцелевшем титульном листе.
— Неужели вы этот роман еще ни разу не читали?
— Не дочитал, — холодно ответил тот, отбирая книгу назад, — к тому же, это первая авторская редакция. Хочу проверить, чем этот экземпляр отличается от моего. Возможно, я возьму с собой еще несколько образцов из баронской коллекции.
— Это мародерство, — напомнил Андрэ. — И на всех вещах может быть вредоносная магия.
— Барону эти книги в любом случае уже не нужны. А для исследования и обезвреживания артефактов я содержу целый штат магов. Пусть хоть один раз в полной мере отработают свое жалованье, — парировал Пауль.
— Может, вам стоит уволить весь этот штат и нанять профессора Довиласа?
— Интересная мысль. Как думаете, он согласится?
Оба посмотрели на спящего в стороне мага, переглянулись и разочарованно покачали головами.
— Тогда ответьте на вопрос, — с энтузиазмом продолжил Андрэ. — Как пробудился ваш интерес к чтению?
— Прошу прощения? — вскинул бровь Герент. — А разве я уже даю вам интервью? Или я на него хотя бы согласился?
— Вы не отказались, — невинно отозвался репортер.
— Уйдите с глаз моих! — прочувствованно попросил Пауль.
— Вернемся к разговору в Аркадии, — покладисто кивнул Андрэ. Герент демонстративно уткнулся в книгу.
Андрэ вернулся в своё кресло. Пошарив в карманах, достал блокнот с записями и карандаш, пролистал несколько страниц и прищурился, разбирая собственный почерк: в скудном освещении единственного кристалла — второй забрал Пауль — это было сложно. Если господин Герент не изъявил желания помочь прессе сейчас, можно заполнить свободное время обычной рутиной…
Нет, нужен еще один осветитель, или он рискует испортить зрение, чего репортер никак не может себе позволить — как минимум до тех пор, пока не займет кресло главного редактора. Кажется, на полке был фонарик…
Проходя мимо кабинета, Андрэ не удержался — остановился и приоткрыл дверь, молясь про себя, чтобы скрип петель не разбудил Юлию. Молодая женщина спала на диване, прикрыв плечи курткой Ференца. В слабом рассеянном свете он видел каждую черточку — темные ресницы, бросающие тени на скулы, чуть нахмуренные брови — наверное, ей что-то снилось…
Она вдруг шевельнулась, вздохнула и подняла голову.
— Это вы, Андрэ? — тихо спросила она. — Что-то случилось?
— Нет-нет, что вы. Я разбудил вас, простите.
Юлия села, натянув на плечи куртку, поправила выбившийся из косы локон.
— Не стойте в дверях, — тихо сказала она. — Входите. Вам снова не спится?
— Увы, — кивнул Андрэ, принимая приглашение. — Решил поработать немного. Вернусь в Аркадию — напишу огромную статью. Наверное, придется печатать в двух или трех выпусках. Ложитесь спать, до рассвета еще есть время.
— Боюсь, я тоже не усну. Признаться, меня не оставляют дурные предчувствия.
— Не думайте о грустном. Лучше представьте, что через несколько дней уже будете на пути домой.
— Простите меня, Андрэ, — произнесла вдруг Юлия. — Мы нехорошо поговорили вечером.
— Это все моя вина. Я придумал сказку, в которую сам и поверил. Конечно же, я вам не пара.
— Дело совсем не в этом, — ответила она и снова замолчала, собираясь с мыслями. — Знаете, говорят, что время лечит. Это правда. Только воспоминания до сих пор болезненны. Но я хочу положить конец недомолвкам.
Она подвинулась на диване, освобождая место, и Андрэ присел рядом с ней. Снова вспомнился парк Акром.…Он хотел что-то сказать, но Юлия покачала головой — и он молча кивнул, соглашаясь.
— Это ужасно банальная история. Вы, как репортер, наверняка, знаете много десятков таких. Но она случилась со мной. Мне тогда едва исполнилось восемнадцать, и я была влюблена. Блестящий офицер в алом мундире, с усами и шпагой! Мы были помолвлены, я была счастливей всех на свете. Но внезапно скончался мой отец, а мама, которая его очень любила, ушла за ним, угаснув за три месяца. Я осталась с двумя несовершеннолетними братьями. Ференцу через год предстояло держать вступительные экзамены в Ипсвик, а Карел еще учился в школе. Мои родители были состоятельными людьми. А значит, мы трое вдруг оказались богатыми наследниками.
Бенар представил себе Юлию — какой она была тогда — представил горе утраты, её растерянность, одиночество…
— У отца не осталось близкой родни, а со стороны мамы — только дядя Карл. Я не очень хорошо разбиралась в жизни, Андрэ, но знала, что он не самый законопослушный гражданин Ольтена. И попыталась представить, что ждет меня и братьев, если он станет их опекуном…
— Подумай о Ференце, дядя, — сказала она, комкая платок. Похудевшая, бледная, в траурном платье она выглядела старше своих лет. — На что мы его обрекаем? Какую карьеру может сделать маг, чей опекун имеет практику на улице Симона? Разве его возьмут на государственную службу? Или к Этвешам?
—