Фальшивый брак. Расплата - Натаэль Зика
Карина прикусила губу.
- Решайся! Мерседес!
- Машина – хорошо, но мне нужны и наличные, - быстро произнесла Карина. – Миллион!
- Где я тебе столько за день найду? – удивилась Екатерина. – Моя дочь прижимиста, у меня почти нет своих денег!
- Тогда дайте, сколько есть, на остальное напишите расписку – что взяли у меня в долг эту сумму. И обязуетесь вернуть до конца декабря. Плюс машину едем оформлять прямо сейчас. Только в этом случае я возьмусь за… шприц.
Екатерина Георгиевна оценивающе оглядела подельницу: а девица не промах! Надо же… Что ж, тем лучше.
- Деньги и расписку сегодня, машину оформим завтра, но документы на неё могу отдать сейчас. Сразу забронируй на Госуслугах время и отделение ГАИ, где будешь регистрировать автомобиль. А потом займёмся обучением. Я тут купила несколько одноразовых систем и катетеров со шприцами, чтоб показывать наглядно, а не на пальцах.
В клинику они приехали, как и собирались, на следующий день. Порознь, но почти в одно время.
Оказалось, что Лизу уже перевели в палату. И как доктор и говорил, обе випки находились напротив друг друга.
Рузанова сразу же переключила на себя всё внимание. Заламывая руки и голося, она цеплялась за медперсонал и требовала рассказать ей правду о состоянии дочери.
- Моя девочка! Не лгите матери, это грех! Скажите честно – с Лизочкой всё хорошо? Ах, голова закружилась… Дайте воды!
Подивившись про себя актёрскому таланту Екатерины, Карина незамеченной прошмыгнула в палату, где находился Олег.
Тот, бледный, с замотанной головой и синяком на половину лица, лежал неподвижно и только дыхание говорило о том, что человек жив.
«Чёрт, надо поспешить!»
Посекундно оглядываясь, девушка достала шприц, наклонилась над кроватью, прицеливаясь иглой в основание катетера и…
И тут Левин открыл глаза.
Охнув, Карина в испуге отшатнулась, но тут кто-то обхватил её сзади. А Левин внезапно схватил за руку, не позволяя разжать пальцы и выбросить шприц.
- Попалась! – произнёс тот, кто сжимал её сзади.
И у неё едва не остановилось сердце: голос начбеза!
Дальнейшее она помнила смутно: палата мгновенно заполнилась людьми, у Карины осторожно отобрали шприц, потом ей надели наручники и под руки, как преступницу, вывели из клиники.
Очнулась она уже в СИЗО.
Ну как – очнулась? – осознала, что совершила. И поняла, что на этот раз выпутаться не получится.
***
Поначалу у них всё шло прекрасно.
Она подняла на уши половину отделения, краем глаза заметив, как Карина тихо нырнула в палату к Левину.
Но потом пространство вдруг заполнилось людьми, появилась полиция, и Рузанова поняла – это провал.
Она бросилась в палату к дочери.
Та находилась в сознании.
- Лизочка, как ты себя чувствуешь? Боже, как я за тебя перепугалась!
- Что там за шум? – пробормотала дочь, глядя в сторону двери.
- Не знаю, может, умер кто? – пожала мать плечами. – Расскажи о себе – как самочувствие?
- Будто меня грузовик переехал.
- Не говори так! Ты чудом спаслась… Чудом! Прости, я была тебе плохой матерью, - зарыдала Екатерина, падая на колени перед кроватью.
Она схватила Лизу за руку и принялась целовать ей пальцы.
- Какая же я была дура и эгоистка! Очнулась только тогда, когда чуть тебя не потеряла! Прости, Лизочка! И не гони… Ты единственный родной человек, больше у меня никого нет! Я люблю тебя, доченька!
Возможно, будь Лиза старше, она смогла бы устоять.
Но ведь это её мама! Она и так всю жизнь мечтала, чтобы мама её обняла, прижала к себе и сказала, что любит больше жизни. И вот – дождалась…
- Мамочка!
Через минуту обе женщины рыдали в объятиях друг друга.
А ещё через четыре дня Екатерина Рузанова забирала дочь домой.
Не к себе, а в особняк. То есть она переезжала туда вместе с Лизой.
- Я присмотрю, я же мама! – твердила она, поправляя на дочери одеяло. – Несите осторожнее, не трясите! Моя девочка после операции, ей нужен покой!
К сожалению, Левин выжил, идиотка-Карина всё испортила. И мать Елизаветы пережила несколько неприятных минут, объясняя, какие отношения связывали её с преступницей.
К счастью, Карине хватило ума не сознаваться в сговоре, ведь в этом случае статья другая, и наказание строже.
Насколько Рузанова поняла, Мамаева отрицает попытку убийства. Она утверждает, что просто хотела поправить катетер и увидела на кровати забытый медсестрой шприц. Она подняла его, чтобы Олег не укололся.
- Кариночка? Она подруга моей доченьки. Очень милая девочка. Она совершенно безвозмездно возила меня, куда мне было надо. Среди современной молодежи редко встречаются настолько отзывчивые люди! Что? Документы на машину? Ну да, я же говорю – она возила меня. Но машина Кариночки совершенно никуда не годилась, и моя доченька, добрая душа, подарила мне Мерседес. Мы собирались оформить его на меня и сделать на Карину страховку.
И менты от неё отстали.
Конечно, Екатерина предпочла бы увезти дочь в свою квартиру, но там всего две комнаты – как им там размещаться? Ещё и сиделка, плюс приходящая медсестра…
Пришлось соглашаться на особняк.
Но что ни делается – к лучшему: Екатерина придумала способ, как давать дочери лекарство, чтобы никто ничего не заподозрил.
Всё просто – она станет готовить завтрак! Ну, не сама, конечно, готовить, на это есть кухарка. Но приносить завтрак в комнату дочери будет именно мать.
Это будет их ритуал: совместные трапезы.
С момента переезда Екатерина Георгиевна была сама любезность – она только что пылинки с Лизы не сдувала, и даже ни разу не накричала ни на кого из прислуги.
- Мам, а… как Олег и…, - девушка помялась и добавила:
- Матвей Михайлович?
- Муж твой стабилен, - с трудом сдержав досаду, ответила мать. – Я, если честно, подробно не интересовалась. Жив, и врачи говорили, его жизни ничего не угрожает. Вылечат. Только он же… Ты знаешь? Оказывается, эта Карина была его… хм… любовницей. Она прокралась к нему в больницу, их застали в неподобающем виде!
Пользуясь тем, что дочери запрещено смотреть телевизор и пользоваться компьютером с телефоном, она решила немного подкорректировать историю задержания Мамаевой.
Как удачно, что из-за сотрясения Лизке был прописан информационный покой!
- Я знаю, - вяло улыбнулась
