Забытое заклятье - Елена Комарова

Он протянул магу найденные записи.

– Благодарю вас, Себастьян! – просиял Хавьер. – Значит, вы их нашли?

– Разумеется, нашел, – молодой человек улыбнулся одними уголками губ. – Вы же постарались. Я абсолютно уверен, что еще утром в томе «Общей физической магии» не было никаких записок, а вы – единственный, кто прикасался к этой книге кроме меня. Признаться, не заметил никаких манипуляций с вашей стороны, однако, думаю, с помощью магии вы могли сделать не только это.

– С помощью магии? – насмешливо вскинул брови маг. – Неужели я похож на безумца, чтобы колдовать под носом у Марка Довиласа? Ловкость рук, молодой человек, всего лишь ловкость рук.

Себастьян снова улыбнулся – так же, как обычно улыбался Марк Довилас. И, пожалуй, если бы ему сказали об этом, он почувствовал бы себя польщенным.

– Это описание касается того ритуала, о котором упоминал профессор Довилас? – продолжил он. – Вы подложили мне свои записи, в надежде, что я найду их и… что дальше?

– И постараетесь переубедить Марка, – сказал Джеймс Кэрью. – Так? Безнадежно, я уже пытался, он и слушать ничего не хочет.

– Придется! – жестко сказал Карл. – Сейчас не время демонстрировать свои принципы. Если он надеется на себя – шансов у него нет. Даже если он окажет какое-то сопротивление Виктору, даже если сумеет победить, отдачи ему не пережить.

– Но почему он отказывается? – непонимающе развел руками Брок. – Мне казалось, профессор Довилас – вполне разумный человек.

– Все дело в побочном эффекте, – вздохнул Хавьер. – Он появляется далеко не всегда, я бы даже сказал, что вероятность его возникновения очень мала… но она существует. «Канал» может не выдержать. То есть, человек, связанный с магом посредством Ритуала, погибнет. Именно из-за этого методика так и не стала применяться повсеместно: после серии успешных испытаний, на самом последнем этапе это и случилось. Погиб студент математического факультета. Конечно, его смерть была определена как результат несчастного случая, репутация университета не пострадала. Легко говорить о том, что солдаты постоянно гибнут на войнах: войны-то не было, а он не был солдатом.

Себастьян Брок уже догадывался, к чему приведет эта беседа. Знал он и то, что все его попытки обнаружить у себя хоть какие-то магические способности всегда заканчивались неудачей. Он вспомнил разоренное поместье, мертвое тело Хенрика, говорящий портрет. Одному богу известно, каким образом дяде удалось сохранить рассудок после всей этой истории. И сколько еще таких поместий появится в Ольтене, если этот страшный человек одержит победу?

– Я поговорю с профессором Довиласом. Если не удастся уговорить – заставлю, – решительно кивнул Себастьян. – А вы сможете провести Ритуал без согласия профессора?

– Если он будет сопротивляться? – усмехнулся Хавьер. – Попробую. Понадобится, правда, некоторое время. Но к вечеру, думаю, я подготовлю все необходимое.

– Хорошо, – сказал молодой человек. – Вы проведете Ритуал, даже если мне придется притащить профессора силой.

– Постойте! – вдруг поднял руку Закария. – Вам не кажется, что нас подслушивают?

Карл резко дернул ладонью и застыл, прислушиваясь.

– Нет, Закария, тебе показалось, – сказал он.

Он ошибся. В сумраке коридора, прижавшись к стене и стараясь не дышать, застыла Эдвина Дюпри.

Глава 13

Ипсвик

Всю свою жизнь Эдвина отличалась спокойствием и рассудительностью. Просто удивительно, как это в семействе Дюпри родилась и выросла столь уравновешенная натура. Не иначе, в ней отозвалась кровь пра-пра-пра… много раз «пра»-бабки Хельги, которая триста лет назад, не устояв перед Арманом Дюпри, уехала вслед за любимым из родного Ветланда. И тем удивительнее было молодой графине переживать столь сильные чувства сейчас.

Она злилась. Нет, это неправильное определение. Эдвина Дюпри была в ярости, словно бы все чувства, накопившиеся в ней за двадцать один год жизни, нашли наконец выход и цель. Целью, как легко можно было догадаться, стал профессор Марк Довилас. Девушка вспоминала его отсутствующее выражение лица и скупые реплики в лазарете, где он творил какое-то колдовство. К лабораторным мышам (совершенно очаровательные зверушки, среди которых Эдвина и Валентина сразу же нашли себе любимцев и украдкой носили им что-нибудь вкусное), да, к лабораторным мышам профессор, наверняка, относился с большим участием. Неудивительно, что заклятье Валера продержалось на господине Довиласе столько лет, ведь при его характере последствия «венца безбрачия» легко было объяснить естественными причинами.

Эдвина сидела у окна библиотеки и методично рвала на мелкие кусочки чистый лист бумаги. За этим глубокомысленным занятием и застала ее Валентина Хельм, явившаяся из очередного путешествия по книжным рядам, как обычно, в сопровождении Гарри Иткина.

– Что с тобой? Что-то случилось? – опешила она.

– Совершенно ничего. Что могло случиться, право слово?

– Так. – Валентина решительно придвинула стул и села рядом. – Рассказывай, что тебя тревожит? Ты сама не своя.

– Это неудивительно, я же вне себя, – Тем не менее, появление Валентины разрядило обстановку, и Эдвина слабо улыбнулась. – Ты же была со мною в лазарете! Как он себя вел?! Словно я – неодушевленный предмет, мебель!

– Ох, так вот оно что, – понимающе кивнула подруга. – А мне показалось, что он просто пытался произвести на тебя впечатление…

– Он? – девушка вскинула брови.

– Именно. – Валентина извлекла из корзинки яблоко и предложила подруге, но та отрицательно покачала головой. – С чего бы он так эффектно стряхивал осадок на пол, а не убирал его незаметно?

– Что он стряхивал? Какой осадок? – не поняла сначала Эдвина, потом перевела взгляд на Гарри и вздохнула. – О…Тебе-то все пояснили, в отличие от меня. Потому что господин Иткин – воспитанный и обходительный человек, а Марк Довилас – самый высокомерный и невыносимый тип на свете!

Валентина откинулась на спинку стула и, склонив голову набок, посмотрела на графиню. Перед ней разыгрывалась та самая сцена, которую она представляла себе десятки раз, читая любимые романы. Обычно с подобных недоразумений и взаимных обвинений между героями начинались те самые взаимоотношения, что в итоге заканчиваются свадьбой. Неужели магическая связь между Эдвиной и волшебником возымела подобные последствия? Хотя Валентина хорошо знала свою подругу и могла поклясться, что теплые чувства та испытывает к другому мужчине, Себастьяну. Или уже нет?

– Уж не влюбилась ли ты в профессора, Винни? – осторожно спросила она.

На этот раз опешила Эдвина.

– Признаться, я временами думала, что испытываю к