Плохой парень - Юлианна Орлова

Я не здороваюсь с ним. Могла бы и вовсе плюнула бы, да с особым наслаждением. Из плюсов, он и Юру не очень-то муштрует теперь. Подозреваю, что отработал папа.

—Я тебя люблю, Валь. Ты в курсе вообще, как сильно?

—И я тебя сильно люблю, Юрочка, — смеюсь онемевшими от очередного поцелуя губами.

—Вот и говори мне это почаще, малыш. А то я такой. О чем ни попроси, все сделаю для тебя. Расплываюсь. А доброе слово и собаке приятно, знаешь ли. Еще и почеши меня, буду тем еще барбоскиным, — шепчет в губы и снова целует. Нацеловаться мы не можем. Большего до увала позволить не можем.

Я зареклась! Ни-ни в стенах академии, иначе в процессе не заметим и влетим в новую проблему, которую мне недвусмысленно уже проговорили в лоб. Уверена, что сырников спит и видит получить доказательства нашей неосторожности.

Теперь нужно и в реальной жизни быть осторожнее, чтобы он не заметил нас вдвоем и вне стен университета, пока я преподаватель у Юры. А как только прекращу им быть, то в праве делать все, что только мне заблагорассудится. Верно? Верно!

А дальше хоть потоп, как говорится.

Вот и сегодня я сбегаю от парня первая, с неизменной глупой улыбкой на половину лица. Она меня с потрохами сдает и все тайны раскрывает, но сдерживаться вообще не получается. Поправляю волосы и иду в нужную аудиторию, когда слышу окрик за спиной.

—Валентина Львовна, а можно вас на минутку?

Дружелюбный тон не исправит той зловещей атмосферы, что накрывает меня с головой.

Что тебе надо, говна кусок? Боже, я уже мысленно изъясняюсь как Юра Шолохов. Так и до матов доползу рано или поздно…

Что ж. Надо бы научиться бить в морду, как Юра Шолохов.

Я-то помню тот его мордобой в 9-Г классе. Стенка на стенку, и Юра во главе.

Ох и было что нам всем слушать от родителей в тот день. Это же ЧП, да еще и какого масштаба.

“Растет бандит” тогда говорили, но вырос мужик.

—У вас что-то срочное? Я спешу, — выныриваю из прошлого и снова сталкиваюсь с реальностью, в которой Сырников подозрительно улыбчив, что наводит на определенные мысли.

Не приключатся ли крупные неприятности?

—О, я не займу много вашего времени. У вас оно на вес золота, верно? И доступно только избранным, — прищуривается и нагло тянет губы в разные стороны в подобие улыбки, но на деле это хищный оскал.

Холодок по спине так и ползет. Этот мудак явно задумал что-то-то, от чего плохо будет как минимум двоим.

Какой же ты мерзкий. И кто-то же сказал тебе когда-то “да”, раз на руке красуется кольцо!

Она делала это в состоянии комы? Ослепла? Не увидела расхлябанного тюфяка, который самоутрверждается за счет женщины.

—Вы правы. На вес золота, — цежу почти вежливо, всем видом стараясь не подавать признаки паники. Которая продирается наружу всеми возможными методами.

Сырников указывает на свой кабинет, и мы заходим внутрь. Дверь плавно закрывается на замок прямо за моей спиной.

Зачем он закрыл дверь?

Разворачиваюсь и напарываюсь на холеную морду негодяя.

—А теперь поговорим по-взрослому.

ГЛАВА 59

ВАЛЯ

Глотаю вязкую слюну и всматриваюсь в мелкие глазенки подлеца. Шаг назад, и вот я почти утыкаюсь задницей в рабочий стол. Феноменально мало места. Он словно в каморке работает, как гном. Он и есть гном, такой же мелкий и мерзкий…

—Зачем вы закрыли дверь?

Отрицательно машу головой и пытаюсь прикинуть варианты. Второй этаж, окно закрыто. Я прыгать собралась, что ли?

Он показательно кладет ключ в карман брюк. Драться с ним я тоже не планирую, хотя бы просто потому, что не смогу. Мне не хватит сил бороться с мужиком, пусть он и щуплый, и ниже меня ростом.

Я не смогу!

Горло дерет страх…душераздирающий и животный. На ватных ногах пытаюсь обойти стол, но не выходит. Ничего не выходит. Остается только пульсирующий в голове ужас от происходящего.

Сырников нагленько улыбается и идет в мою сторону размеренными шагами, отчего практически сразу выравнивается с моей дрожащей фигурой. Я набираю полные легкие воздуха и хочу закричать, но этот с виду хлюпенький мудак оказывается проворнее и заталкивает мне рот своей лапищей, одновременно перехватывая тело и прижимая собой словно бетонной плитой.

Весь ад происходит тут, сейчас, во мне. Паника захлестывает сильнее и из всего, что я знаю из самообороны в голове остается целое ничего. Полный ноль. Сырников нагло жмется ко мне и рычит в лицо, заставляя смотреть ровно на себя.

—Ты думала, что папка твой может меня припугнуть? Малыш, ты не забыла, что я тут десять лет отпахал, у меня стержень поболее, чем у твоего щенка подзаборного. И я вас всех размажу так, что мало не покажется. Раз ты решила играть грязно, я тоже сыграю. грязно. Скажи мне, деточка, ты хочешь, чтобы твой жаркий секс с Шолоховым транслировали на весь город, а потом еще и занимательная информация всплыла, что ты задним числом оформлена в академию без каких-либо оснований, кроме того, что ты дочурка одного из проректоров? Серьезно? Так я устрою тебе это и никакой папашка со связями не поможет стереть это пятно с твоей биографии. Да и в следующий раз ты будешь думать головой, а не пиздой. Что тоже урок, кстати говоря, да? Но все-таки урок номер один: никогда не натравливай никого на тех, кто может оказаться сильнее, а то и папашку твоего мы можем припахать к ответственности за превышение служебных полномочий и попытку протолкнуть своего протеже. И даже больше. За профнепригодность, он вполне может оказаться не у дел, уволен, как вариант, ну или очень сильно понижен в должности примерно до уборщика территории военной академии. Никакие заслуги не помогут, как и связи. Такие скандалы не любят, людей убирают на раз-два, лишь бы скорее замять некрасивую ситуацию. Ты — некрасивая ситуация. Хоть и пиздец какая красивая баба, я бы тебя даже трахнул. Но бесишь ты меня больше.

Сырников плюется мне в лицо, пока я испытываю весь спектр панической атаки. Кислорода не хватает, и я вот-вот потеряю сознание. Последняя фраза добивает меня. Морально ставит на колени.

Шок выливается на меня ушатом ледяной воды.

Стоп. Валя. Стоп!

Как. Как