Я тебе изменил. Прости - Инна Инфинити

Муж мягко улыбается.

— Обними меня, — прошу тихо.

Давид аккуратно ложится рядом на кровать и обнимает меня здоровой рукой.

— Все будет в порядке, — нежно целует меня в висок.

— Я люблю тебя, — говорю ему.

Чувствую, как Давид слегка напрягается. Он гладит меня по щеке и целует в губы.

— Я тоже тебя люблю, Вера. Сильно люблю.

Я прикрываю глаза, уютно устроившись в объятиях Давида.

— Я купил тебе новый телефон, — говорит после паузы.

— Хорошо‚ но не думаю, что он поможет мне вспомнить хоть что-то. Я сегодня зашла в свои соцсети с компьютера. За полтора года мой пароль не изменился, представляешь? — ухмыляюсь. — Я просто находка для мошенников.

— И что в твоих соцсетях?

— Да ничего. Даже интересных переписок ни с кем нет. Зашла к нескольким друзьям, а за полтора года ни одной новой фотографии ни у кого. Видимо, в возрасте 30+ соцсети больше не нужны.

Давид смеется.

— У меня их вообще нет.

— Ты ничего не теряешь.

Новый телефон ничем мне не помогает. Я никогда не заморачивалась созданием резервных копий в мессенджерах, поэтому переписки начинаются с нуля. Фотографии из старого телефона выгрузились, но тут из интересного только наша с Майей поездка на море этим летом. Мы почему-то ездили без Давида. В телефонной книге нахожу некоторое количество номеров новых людей. Понятия не имею, кто они. Наверное, кто-то по работе.

Давид старается быть со мной по максимуму. Основную часть времени работает из дома на ноутбуке, в офис ездит только по острой необходимости. Ему тоже неудобно работать одной рукой, но Давид не может уйти на полноценный больничный. На самом деле я тоже не могу. Да и хочется уже вернуться к обычной жизни.

Вылезаю из кровати и направляюсь к Давиду. Он отрывает лицо от экрана ноутбука и поднимает на меня.

— Почему ты встала?

— Давид, мне намного лучше, — я подхожу к нему и сажусь на его колени. Обнимаю за шею обеими руками и прижимаю его голову к себе. Как я рада, что Давид рядом со мной. Я бы не справилась со всем этим без него. Чувствовать сквозь сон его объятия — лучшее лекарство. — Я хочу выйти на работу.

— Еще рано.

— Брось, ерунда. Я уже две недели дома лежу. Со мной все в порядке.

— Ты была в коме.

— Давид, все хорошо. Когда тебе снимают гипс?

— Надеюсь, скоро.

Я оглядываю кабинет Давида. Сюда я почти не заходила, это всегда было место исключительно Давида, поэтому его кабинет вряд ли помог бы мне что-нибудь вспомнить. А между тем, здесь абсолютно пустые стеллажи и полки.

— А куда подевались твои книги?

Я задаю вопрос, и в голове словно что-то щелкает. Так вот что изменилось дома! Здесь нет вещей Давида! Ни его одежды, ни любимой кружки, ни книг. Ну, какие-то вещи, конечно, есть, но очень-очень мало. Раньше в гардеробе было полно его костюмов, а сейчас висят только три. В шкафу в спальне тоже почти нет его вещей. Так вот что не давало мне покоя — отсутствие вещей Давида.

— Слушай, а где все твои вещи? — гляжу на мужа изумленно. В груди уже зашевелилось неприятное предчувствие. — Дома почти нет твоих вещей.

Ответом мне служит тяжелый вздох. Он отводит глаза в сторону. А меня же бросает в озноб. Плохое предчувствие усиливается.

— Прости‚ что не сказал тебе сразу. Я хотел, чтобы ты немного восстановилась после комы.

— Давид, в чем дело?

Он снова переводит взгляд на меня.

— Почти полгода назад мы развелись.

Глава 61. Это мой муж

Слова Давида оглушают меня. Я цепенею, схватившись за его плечи.

— Что ты сказал? Развелись?

Я в таком шоке, что не могу поверить. Это не может быть правдой. Давид тяжело сглатывает и крепче держит меня за талию.

— Да, Вера, мы развелись.

Он аккуратно снимает меня со своих колен и ставит на ноги. Поднимается со стула следом и подходит к своему портфелю в кресле. Роется в нем и достает какую-то бумагу. Несет мне.

— Это свидетельство о разводе.

Я беру в руки серую бумагу размера А4 и ничего непонимающим взглядом таращусь на буквы. Свидетельство о расторжении брака... Бергер Давид Сергеевич и Бергер Вера Александровна...

О Господи. Мы с Давидом действительно развелись. Но как такое возможно? Почему? У меня начинают дрожать руки, из глаз заструились слезы. Увидев, что я плачу, Давид хватает меня здоровой рукой и прижимает к груди.

— Боже мой, Давид, что случилось? — сдавленно шепчу.

От слез свело горло, каждый вдох дается с трудом. Я отрываюсь от груди мужа, то есть, бывшего мужа, и смотрю ему в лицо.

— Ты больше не любишь меня?

Меня пронзает страх. Если Давид скажет, что разлюбил меня, моя жизнь будет кончена. Я это не переживу.

— Я люблю тебя, Вера. Всегда любил и всегда буду любить.

— Тогда почему мы развелись!? Мы не могли развестись из-за того, что тебя разлюбила я, потому что это не так. Я люблю тебя так же, как и семнадцать лет назад, когда мы познакомились.

Давид снова привлекает меня в свои объятия. Я продолжаю всхлипывать ему в грудь. Я не хочу, чтобы это было правдой. Как я буду жить без Давида? Это невозможно.

— Я люблю тебя, — говорит мне на ухо. — Я так сильно люблю тебя, Вера.

— Тогда не оставляй меня, слышишь? Никогда не оставляй меня!

Я с силой хватаюсь за Давида, как будто кто-то может отнять его у меня. Слезы не прекращаются, они переходят в рыдания. Это не правда! Этого не может быть!

— Я не оставлю тебя, — обещает. — Не оставлю.

Я отрываюсь от Давида и со злостью рву свидетельство о расторжении брака. Давид столбенеет в изумлении. А во мне такая животная злость проснулась. Я рву серую бумагу на мелкие-мелкие кусочки и разбрасываю по комнате.

— Я не знаю, что произошло! И не хочу знать! Мне это не важно! Если ты меня любишь, и если ты хочешь со мной быть, все это не важно!

Пока мой плач не перешел в полноценную истерику, Давид притягивает меня к себе и