Забытое заклятье - Елена Комарова
Служба безопасности функционировала словно идеально отлаженный механизм, и львиная доля ее сил была сейчас брошена на разработку «дела господина Инкогнито», как иронично назвал его король Александр во время предыдущего визита. Эта история не давала покоя его величеству, и он потребовал немедленно ставить его в известность обо всех продвижениях по делу. Странно, никогда раньше монарх не проявлял подобного интереса к работе Службы, что же вдруг изменило его отношение? То ли последствия того злополучного посещения Оперы, то ли, как говорил Марк Довилас, сработало таинственное «чутье Защитника»?
Сам профессор отправился из Асти прямиком в Ипсвик, где у него были какие-то дела, а затем его путь лежал в Ранкону для осмотра Оперного театра и, как выразился маг, подготовки финального выступления.
Генерал вновь подошел к окнам и опустил портьеры, погружая комнату в приятный полумрак, затем вернулся в любимое кресло и набил трубку. По комнате поплыли клубы душистого голубоватого дыма, настраивая на ностальгический лад и вызывая в памяти события далеких дней.
Сам Хавьер Герингас, лучший маг-взломщик, услышав о черном сапе и о том, что его сумел снять студент, схватился за голову: «Он что, сумасшедший? Перехват заклятья голыми руками – да последствия могли быть какими угодно! Он сам мог попасть под его действие! Сунулся в пасть льва, чтобы вытащить оттуда случайно попавшего птенца! Только в молодости можно быть столь безрассудным». Николаки задал потом этот вопрос Марку – знал ли тот, какой опасности себя подвергает, да еще и ради совершенно незнакомого человека, – и получил уничтожающий в своей простоте и искренности ответ: знал, конечно, но поступить иначе не мог – ведь тогда Валер Дюпри умер бы.
Наверное, в этом и заключалась главная разница между Марком Довиласом и Виктором де Вилье. Виктор без раздумий жертвовал другими ради своих целей, Марк жертвовал тоже, не колеблясь, но собой. Как и сейчас. «Придется драться, – с грустной усмешкой сказал маг перед отъездом. – Ни на мгновение не подвергаю сомнениям умений ваших людей, генерал, но с Виктором им не тягаться». – «Вы думаете, что это получится у вас?» – «Ничего я не думаю. Но выбирать не приходится».
Следовало понять, с кем он имеет дело, еще в Опере! Виктор изменился внешне – был ли тому причиной возраст или магия, не так важно. Но он, генерал Николаки, должен был узнать его, пусть он и видел де Вилье так давно, и прошедшие двадцать с лишним лет начали стирать какие-то черты из его памяти!
Стук в дверь вырвал Николаки из воспоминаний. Посетитель оказался лицом высокопоставленным, даже более того. Его высочество принц Стефан. По обычно ярким и живым, а сейчас потухшим глазам, по общей нервозности было видно, что душевное состояние брата короля далеко от благостного равновесия. Охрана принца замерла по ту сторону двери.
– День добрый, ваше высочество, – приветствовал гостя глава Службы безопасности. – Чем могу служить?
– Я, господин генерал, пришел с повинной. Надеюсь, мне это зачтется при вынесении приговора. – Его высочество изо всех сил старался казаться бодрым и даже шутить. Получалось плохо. – Это касается нашего господина Инкогнито, Вильнёва. Не сомневаюсь, что вы уже вовсю работаете над его персоной… но есть кое-что, что вы должны узнать…
Николаки слушал внимательно, не перебивая. Принц рассказал все, как на исповеди. А может, для него это и была исповедь. «Я всегда ожидаю конца света», – вспомнились генералу собственные слова. По роду своих занятий Николаки был обязан подозревать в злом умысле всех – даже родного брата короля. К сожалению, иногда осознание собственной правоты слишком болезненно.
– Ваше высочество… – Генерал помедлил, наблюдая за Стефаном. Тот закончил свой рассказ и, казалось, сбросил с плеч огромный груз. Во всяком случае, из его глаз исчезло загнанное выражение. – Ваше высочество, – повторил он, – вы, надеюсь, понимаете, что только что признались в государственной измене? Известно ли вам, что я обязан предпринять в такой ситуации?
– Известно, – кивнул брат короля. – Делайте, что должно, господин генерал. Честно говоря, мне все равно.
– Перспектива пожизненного заключения или смертной казни вас не пугает?
– Пугает. – Еще один кивок. – Не возражаете, если я закурю? – Стефан достал портсигар. – Спасибо. Очень пугает. Знаете, я много чего передумал за эти последние дни. Ведь после предложения господина Вильнёва мне даже и делать самому ничего не нужно было бы, просто отвернуться, когда он будет убивать моего брата… Я трус, господин генерал. У меня самого не хватило бы духу даже посмотреть ему в глаза. Из трусов короли не получаются.
– Тогда почему вы пришли сюда с этим признанием?
– Потому что иначе он его точно убьет. Вильнёв сказал, что все равно сделает это, и что никто не сможет ему помешать. Он был у меня в апартаментах, прошел незамеченным мимо охраны, такая, знаете ли, наглядная демонстрация возможностей. – Принц еще раз горько усмехнулся. – Пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах и сверх них, чтобы защитить Алекса… Александра.
Генерал Николаки рассматривал своего августейшего собеседника со странной, почти отеческой грустью во взоре. Он знал, что должен сделать. Но иногда долг вступает в противоречие с совестью.
– Спасибо вам за ценные сведения, ваше высочество. – Зиновий слегка склонил седую голову. – Мы уже ведем работу в этом направлении, а вы подтвердили наши подозрения. Если позволите, эксперты осмотрят ваши апартаменты.
– Да не за что. – Принц удивленно посмотрел на генерала. – Прошу вас, в любое время.
– Благодарю. И – не смею больше задерживать ваше высочество.
– Вы меня отпускаете? – Стефан поднялся и замер, словно ожидая дополнительного разрешения – или запрета.
Николаки тоже встал и вышел из-за стола, поравнялся с принцем и посмотрел ему прямо в глаза.
– Мой долг – устранять все, что угрожает безопасности нашего государства. В данном случае вы уже сделали за меня часть моей работы.
– И как мне быть дальше? – Стефан все еще не решался сделать шаг.
– Вам решать. Это должен быть ваш выбор, и только
