Любовник Павлова 2 - Ника Маслова

Тот, кого Николай Николаевич назвал Павлом Павловичем, сказал:

— Но ты можешь и дальше молчать. Поедешь на зону, расскажешь там всем, как пидоров ненавидишь. А мы малявку пришлём, что брешешь ты, сладкий. Что пока на следствии у нас сидел, пел петушком. Ты только не подумай, что я тебя уговариваю поступить так, как хочет наш многоуважаемый Николай Николаевич. Я не только денежки, я и звёздочки на погонах люблю. А мне за международного террориста их щедро отсыплют. Так что ты давай, молчи или не молчи — всё равно, дорогой, ты в полной жопе и не вылезти тебе из неё до конца твоих дней.

Николай Николаевич остался сидеть, Павел Павлович поднялся. Приветливо поздоровался с Денисом Сергеевичем, они пожали друг другу руки.

— Спасибо за щедрую наводку, Денис. Прям подарок, а не новое дело. Весь пакет: и бомба, и пальчики, и свидетели, и мотив. Не дело, — он чмокнул губами, — прямо конфетка.

— Пал Палыч, всё для вас, как и всегда.

— Хорошее сочное дело, — продолжил восхищаться Павел Павлович. — За международного террориста, да действовавшего в группе, да по указке коррупционера, да взять за яйца того коррупционера и послушать, что он запоёт, как он исполнителя топить будет, я точно получу очередную красоту на погоны.

— И хорошую премию из внебюджетных фондов, — поддакнул Денис.

Павел Павлович погладил себя по кителю.

— Это да. И то, и другое, и можно без хлеба.

Отец смотрел на них — смеющихся и довольных собой — с такой тоской, как волк, попавший в капкан. Мне стало жаль его, но он хотел нас убить. Николая Николаевича и меня, но не только нас, а и других людей, которые бы взорвались вместе с нами.

Он сам выбрал свою судьбу. Ради того, чтобы как-то её изменить, я не собирался шевелить даже пальцем.

Минут через десять он сдался.

Денис Сергеевич остался утрясать все дела, а мы с Николаем Николаевичем пошли к машине. Шли открыто, он обнимал меня за плечи.

— Ну как ты? — спросил он, заглядывая в глаза.

— Ещё не знаю. Надо всё это как-то переварить.

— Да, это сложно. Но ты с этим справишься.

В машине Николай Николаевич сразу же взялся за телефон. Мы стояли. Как я понял, он всего лишь хотел позвонить без свидетелей — исключая меня.

— Здравствуй, Рязанов, — сказал он, глядя на поднятую перегородку. — У меня для тебя плохие новости. Сергей Хотов только что дал показания. С сегодняшнего дня вы с ним — международные террористы, действующие в организованной группе. Ты, понятно, заказчик, он исполнитель. Глупое было решение так себя подставлять. Стареешь, наверное.

Он недолго слушал возмущения и возражения и включил сделанную только что аудиозапись, на которой мой отец называл некоего Рязанова человеком, который заплатил ему круглую сумму за то, чтобы передать бомбу личному помощнику Николая Павлова. Взрывать её отец, по его словам, не нанимался, только убедиться, что бомба попадёт по назначению.

— Ты, кажется, не понимаешь серьёзность вопроса. Я дам ход этому делу. Мой человек в органах только и мечтает, чтобы получить новую звёздочку на погонах. Террористов никто не любит, тебе никто не поможет. Подумай, с кем ты решил тягаться. Если хочешь облегчить свою участь, хорошо всё обдумай и, как надумаешь, позвони.

Николай Николаевич сбросил звонок и откинулся головой на спинку сидения. Он улыбался как человек, провернувший большое дело и получивший результат, на который надеялся.

— Ты знал, что так будет? — спросил я.

— Нет. До вчерашнего вечера, когда отец тебе позвонил, мы не рассматривали его как возможного исполнителя. Их с Рязановым связывает слишком явная нить. Это опасно, хотя и понятно, почему он обратился к нему, узнав о нашей связи с тобой. Твой отец — начбез в одной из Рязановских фирм. Теперь уже нет, конечно, да и фирм у Рязанова в скором времени не останется. Такие вещи я не забываю и не прощаю. Додавлю его, а пока пусть на крючке повисит.

Я положил голову ему на плечо.

— Отцу ты говорил другое.

— Я не обещал ему волю, только поблажку по срокам. И он её получит, потому что нам не нужна такая слава. Ему придумают другое дело, и он сядет надолго. — Николай Николаевич внимательно посмотрел на меня. — Надеюсь, ты не собираешься просить за него?

Я переплёл наши пальцы.

— Нет. Я собираюсь просить за нас. В качестве бонуса за отлично проделанную работу, о которой даже не знал.

— И что же ты хочешь для нас от меня получить?

Я крепче сжал его руку.

— Я никуда не лечу. Остаюсь с тобой, и это не обсуждается, Николай Николаевич.

— Хм. Это не просьба — приказ.

— Хорошо, что ты меня так хорошо понимаешь. — Я повернулся к нему, взглянул ему в лицо, в глаза. — Знаешь, о нас с тобой уже все знают. Даже мужики из органов и мой отец. А я до сих пор зову тебя по имени-отчеству. И это меня самую чуточку обижает, а тебя, хотя тебе это нравится, держит на расстоянии. Скажи мне, пожалуйста, могу ли я тебя называть Николаем?

Он улыбнулся.

— А Колей?

Усмехнулся.

— Ником?

Прищурился.

— Коляней моим любимым и дорогим.

На последнем он поцеловал меня в нос.

У нас с Ником всё хорошо. Настолько, насколько это вообще возможно. Я счастлив с ним, и он счастлив со мной. А Макс, улетевший в Израиль в тот день — мы едва-едва успели их проводить — обязательно выздоровеет и когда-нибудь вернётся домой. Но это уже совсем другая история.

Конец.

* * *

Спасибо большое за ваше внимание и любовь к этой истории. Спасибо за вашу поддержку и интерес.

Приглашаю вас читать мою новинку "Виталя и квартирный вопрос": скоро тут появится ссылка.

Приглашаю вас читать мою новинку "Месть Сайдара": https:// /books/mest-saydara

ВК автора: https://vk.com/nikamaslovabooks

ТГ автора: #nikamaslovabooks

Присоединяйтесь!

И подпишитесь на профиль