Развод в 45. Я тебя не прощаю - Александра Салиева
– Да кому ты нужен? – возмущается моя помощница. – Ты сам всё развалил. Потому что никто без Лидии Егоровны. Только и можешь, что бумажки подписывать, а в процессе дела никогда не участвовал, ничего не знаешь, что там и как. И мы не ушли, ты нас сам уволил. Так что вали отсюда ныть своему отражению в зеркале. Здесь твои жалобы никому не сдались.
Вот не зря я тогда взяла её на работу. Несмотря на юный возраст, хватка у Татьяны что надо. И за словом в карман не полезет. Быстро растолкует всем, что к чему.
А ещё она умеет заводить толпу. К её возмущениям присоединяются остальные сотрудники, некоторые даже не стесняются в эпитетах, где они видели и на чём вертели обвинения Гриши.
Всё это по итогу перерастает чуть ли не в драку, и я решаю, что хватит быть послушной женой и изображать зрителя, пора уже включать хозяйку и выпроваживать пьяного бывшего мужа подальше со своей территории. Вдохнув-выдохнув выхожу во двор.
– Хватит! – выкрикиваю громко, чтобы меня все услышали. – Отойдите от него!
Не сразу, но народ реагирует. А пока все расходятся рядом со мной оказывается Гром и Тимур с Диной. Чуть поодаль замечаю тех самых клиентов, которых якобы бесчестно переманила. Они хмуро глядят на того, с кем ещё недавно хорошо общались и явно не до конца понимают, что здесь происходит.
– Сказал же не выходить, – укоряет едва тихо мой новоиспечённый супруг, только чтобы я слышала.
– Прости. Но он так всю ночь может желчь изливать. Пусть уж мне выскажет всё и успокоится. Глядишь, тогда быстрее свалит.
Гром качает головой в явном несогласии с моими выводами, но не препятствует моему решению, на что я благодарно ему улыбаюсь.
Пока мы перекидываемся словами, разборки тоже заканчиваются. Мои защитники отходят в сторону, оставляя Гришу в центре импровизированного круга.
– Явилась! – усмехается бывший муж. – Что, своих щенят пришла защищать? – взмахивает рукой, только чудом не запустив ни в кого при этом бутылкой, которую еле держит. – Или натравишь их на меня опять? – выпучивает глаза. – Мало тебе всего того, что ты у меня и так отобрала всё, зараза! – пускается в обвинения. – Ничего не оставила! Довольна? Счастлива теперь? А всё из-за кого?! Из-за какой-то безмозглой курицы! Подумаешь, разок пощупал не там! Что такого? Да её, может, полстраны уже щупало и так до меня!
Я уже даже не удивляюсь его словам. А вот Дина бледнеет. Это заметно даже в рассеянном свете тусклых гирлянд. Про Тимура вовсе молчу. Его лицо похоже на маску хладнокровного убийцы. Полное равнодушие и смерть в глазах. Я едва успеваю оказаться рядом, чтобы остановить от необдуманных действий.
– Он это специально, Тимур, не ведись, – шепчу быстро-быстро, давя ладонями на грудь.
Рядом Дина хватает его за руку, тоже причитая что-то успокаивающее.
– Не надо, Тим, не надо.
И совершенно забываю, что не он один здесь такой вспыльчивый, когда дело касается любимых.
– Всё. Хватит. Наболтал уже выше крыши. Вали к себе. Всем надоел уже этот твой бред, – шагает к нему Андрей.
И я вынужденно отпускаю сына, спеша за ним.
– Ах, надоел? А мне вот не надоел! Я ещё не всё вам высказал!
– Да господи, свали ты уже, – не выдерживаю я сама, попутно хватая Грома за плечо, останавливая его от рукоприкладства. – Хватит себя позорить. Здесь уже все всё услышали и поняли.
Даже те, кому не надо было об этом всём знать.
– Ты хороший, мы плохие. Согласна.
Только пусть уже уйдёт.
– Согласна она, – никак не успокаивается Судаков. – А потери мне кто компенсирует? Ты, конечно, молодец, хорошо устроилась. Меня выдоила досуха, теперь на другого переключилась. А я, значит, без денег теперь сиди? Так не пойдёт. Это были мои деньги. И ты мне их все вернёшь. Каждую копеечку, вложенную в эти твои сраные цветы.
И видимо, для весомости сказанного достаёт из-за спины пистолет, нацелив дуло прямо на нас с Громом.
Вот чёрт!
Первой мыслью при виде оружия становится: «Где он его взял?»
Второй: «Оно ненастоящее!»
Третьей – мат.
Ему вторит дружный ах толпы. Она единой волной отступает назад сразу на несколько шагов. А вот я застываю на месте, не шевелясь. Гром стоит рядом, чуть впереди и тоже не шевелится.
– И что? В самом деле выстрелишь?
– Почему нет? Терять мне уже нечего. Вы же сами у меня всё и отняли. А прокурор и вовсе обещает срок. Кто вообще сажает за какие-то бумажки? Я же ничего не крал! Это всё вы! Вы! И всё из-за этой тупой курицы! – переводит руку с оружием в сторону Тимура с Диной.
Вот когда я в самом деле впадаю в панику.
– Судаков, ты спятил?
Мой голос звучит скрипуче и с надрывом, не сказать что особо громко, но Григорий слышит. Смеётся.
– Может и спятил, а может и нет. А что не так? – делает вид, будто удивляется. – Это же в самом деле из-за неё всё. Она виновата. Она всё испортила! Она и ты! – разворачивается обратно к нам с Громом.
Вот же!..
Ну хоть не на сына направлен теперь его гнев, уже хорошо.
– Хватит, не дури, – подаёт голос вставший передо мной Гром.
Григорий одаривает нас злым взглядом.
– Сказал тот, кто увёл жену у своего лучшего друга! – язвит.
– Я никого не уводил. Иначе бы давно это сделал, – парирует Гром. – Опусти оружие.
– Да катись ты на хрен, лучший друг!
Тишину вечера разбавляет громкий выстрел.
Все спешно приседают в моменте. До меня же вдруг в полной мере доходит, что Григорий не шутит. И этот выстрел в небо – только начало. Не разговаривать он сюда явился. Мстить. В груди пустота разверзается, стоит только представить, что кто-то из нас в самом деле может вскоре пострадать.
– Не уводил, говоришь? То есть это не ты стал спать с моей женой ещё до нашего с ней развода? И не ты сегодня сам на ней женился? Потому что не уводил, да?
Воздух рассекает вторая пуля. Я до сведённых судорогой пальцев цепляюсь за руку Грома, чувствуя, как мне резко перестаёт хватать воздуха.
Господи, образумь его!
Происходящее напоминает плохой сон. Нечто нереальное. Эфемерное. Будто не с нами происходит.
Гришу мотает из стороны в сторону, пистолет в его руках тоже ходуном ходит, а он и не думает успокаиваться.
– Что молчишь? – кричит на Грома. –
