Развод. Ты всё испортил! - Аника Зарян
- Я... Я попробую.
- Не надо пробовать, – папа развернулся к нему спиной и присел на корточки. – Забирайся.
В который уже раз за этот долгий первый летний день Диме стало стыдно. Но выбора у него не было. Хорошо хоть, что идти не очень далеко. Он обхватил папу за шею, почувствовал, как тот поднимается с лёгким усилием. Втянул носом запах папиной куртки, немного пот, немного дыма от костра - такой знакомый, такой родной...
- Пап, прости меня, я тебя подвёл, – прошептал Дима виновато. – Ты рассчитывал на меня, а я...
- Почему ты так сделал, сын? – в голосе папы не было злости. Печаль? Тревога?
- Просто... – Дима зажмурился, набираясь решимости. Надо сказать папе правду, а дальше будь, что будет... – Просто ты сейчас поступаешь со мной так же, как и мама. Выбираешь новую семью. Но теперь мне уже некуда идти, понимаешь?
Вот и всё. Он признался.
Дима услышал, как папа рвано выдохнул. Остановился. Очень осторожно опустился ниже, чтобы Дима мог слезть с его спины.
Придерживая его крепко, чтобы тот не опирался на ногу, папа повернулся лицом к нему.
- Я никого не выбираю, сын. – сказал он негромко. Голос удрученный, надтреснутый. – Ты – моя семья. И это всегда будет так. Но семья может становиться больше...
- Зачем нам это, пап? – Дима устало сдвинул брови. – И так ведь хорошо!
- Ксюша очень хорошая, сын. Если бы это было не так, я бы никогда не стал тебя с ней знакомить.
- Мы уже и так знакомы.
- Это не считается.
Дима молча опустил голову.
- Вот же он! – вскрикнула Вика, когда они с папой показались у калитки.
Дима невольно съёжился. Теперь все увидят, какой он... Какой он дурак. Сам убежал, сам упал, теперь вот виснет на папе, как беспомощный малыш.
Ксюша, которая тут же оценила ситуацию, подошла к одной из сумок у стены на крыльце, которую привезла, видимо, с собой. Выудила оттуда коробочку. Дима понял, что это аптечка. Гера стоял чуть поодаль, смотрел то на него, то на свою мать. Папа понес его в дом, прямо к дивану. Вика присела рядом с Димой, её глаза были круглыми от испуга.
- Больно? – спросила она.
Дима отрицательно мотнул. Вдруг стало так стыдно, что аж в глазах потемнело. Он же хотел им всем испортить отдых, зайца её любимого порвал, а она... Они все...
- Держись, – папа достал антисептик. – Будет жечь.
И действительно жгло. Дима стиснул зубы, но всё равно всхлипнул. В этот момент Ксюша неожиданно взяла его за руку.
- Сжимай, если больно, – сказала она просто.
И Дима сжал. Изо всех сил. Она даже не поморщилась.
- Артём, ребенка надо в больницу. – Дима заметил, как встревоженно Ксюша наблюдала за действиями отца.
- Да, – коротко ответил папа, заканчивая наматывать повязку вокруг раны. Встал с дивана и перед тем, как выйти из комнаты, потрепал Диму по голове: – Весело каникулы начались, да, парень? Гера, поможешь мне занести вещи в машину?
Он не сердился. Да что там! Никто на него не сердился. Дима чувствовал такое искреннее беспокойство за него, такое тепло от присутствующих, что в какой-то момент даже перестал ощущать пульсирующую боль в ноге. А испорченный кроссовок и вовсе перестал иметь значение.
Гера послушно кивнул и поплелся за Диминым папой. Пройдя мимо дивана, остановился, смущенно перекатился с ноги на ногу:
- Не надо было нам это... – покосился виновато на маму.
И вышел.
Дима уже и сам сто раз успел пожалеть о той дурацкой выходке.
Вика стояла за Ксюшей и то и дело поглядывала на перевязанную ногу.
- Ты храбрый, – неожиданно сказала она. – Я бы плакала...
- Вик, – Ксюша обернулась и нежно притянула дочь к себе. Поцеловала в щеку. - Иди к брату и дяде Артёму.
Вика послушно кивнула.
Они остались вдвоем. Диме очень хотелось закрыть глаза, уши, отвернуться, спрятать голову в песок, но он понимал – нельзя. Он мужчина. Он совершил плохой поступок, и готов понести за него наказание. Не просто готов – жаждал.
«Простите», – хотел сказать он, но слова комом застряли в горле.
- Я не буду тебя воспитывать, Дим, – начала она негромко. Серьезно, но без злости в голосе. Не как отчим. – Я вижу, что ты и сам жалеешь о том, что вы с Герой сделали. А еще я вижу, что тебе очень плохо. Ты напуган. Дима... Твой папа мне очень дорог. – Она мягко улыбнулась, говоря о его отце. – Как и тебе, я уверена. Но если тебе так плохо, я могу уйти из его жизни... И мне будет очень жаль. Потому что думаю, что из нас могла бы получиться хорошая семья.
Дима опустил глаза.
- Но я же обидел вашу дочку. Это плохо.
- Согласна, – она сдвинула брови. – Но почему-то мне кажется, что больше ты так не сделаешь.
Дима покачал головой.
Как же она права!
Если они не уйдут – Дима удивился своим мыслям – если останутся с ним и папой, он никогда в жизни больше не обидит Вику. Он, кажется, на всю жизнь запомнит тот полный страха взгляд этой девочки с большими карими глазами. В тот момент Дима был ничем не лучше своего отчима – человека, которого считал злым и жестоким.
Он так точно больше не будет...
Защищать будет. Вместе с её братом. И его научит, что нельзя сестру втягивать в мужские дела...
Дима тихонько ухмыльнулся. Неплохой пацан, этот Гера, хоть и мелкий еще. Поладить можно... Вон как они с полувзгляда друг друга поняли там, на крыльце.
А еще в эту минуту он вспомнил, как папа спокоен и расслаблен рядом с Ксюшей. Как улыбается. Почти как когда они с ним вдвоем. Немного по-другому, конечно, но это и понятно. Он чувствовал - папа счастлив.
- У вас всё хорошо? – услышал он голос отца со спины. Заметил, как заблестели глаза Ксюши, когда та посмотрела на его папу. Она тоже выглядит счастливой. И немного грустной.
- Ага, – как-то странно прокряхтел он, не узнавая своего голоса.
- Всё хорошо, Тём. – кивнула Ксюша, мягко улыбнулась и взяла Диму за руку. И почему-то это растопило в груди
