Иди ты... в жёны - Тата Кит

- А ты прям к каждому подъезжала и узнавала, трезвый он или нет? – вопросил папа. Посмотрел над головой своей бывшей одногруппницы и вдруг громко крикнул. – Петровна, здорова! Ты, говорят, опять пьяная по деревне шатаешься?

- Типун тебе на язык, Санька! – притворно плюнула Ольга Петровна, проходящая мимо с пакетом в одной руке и с тростью в другой.

- Получается, первая трезвая бабка на всю деревню, - резюмировал папа. – Ну, либо брешет старая проказница.

Мы втроем – я, Саша и водитель его мамы, стояли в стороне и, как дети, молча ждали, когда взрослые закончат конфликт. И плевать, что нам всем уже за тридцать. Когда ругаются взрослые люди, к тому же ещё и наши родители, мы молча стоим в сторонке и ждём.

- Саша, садись в машину, мы уезжаем, - строго припечатала Эльвира Марковна. Взглядом дала понять водителю, что ему пора работать. Тот подскочил к пассажирской двери и открыл её, ожидая, когда в машину кто-нибудь сядет.

- Мам, ты же в курсе, что не из детского сада меня забираешь? Я сам решу, когда мне и куда ехать. А сейчас, мам, предлагаю оставить весь твой городской пафос за забором и пройти за стол. Люба и её мама настряпали очень вкусных пельменей, - Саша даже нашёл в себе силы для того, чтобы мило улыбнуться своей матери, которая продолжала держать оборону.

- Где стряпали? Здесь? – она кивнула на дом. – Представляю, какая там антисанитария, - фыркнула она брезгливо.

- В подобной, как вы говорите, антисанитарии когда-то родился и вырос ваш муж, - не выдержала я. Я два месяца приводила дом и двор в божеский вид. Вложила кучу времени и денег, чтобы приехала какая-то Элька-пузырь и морщила здесь свой нос? – Или вы к Ивану Сергеевичу тоже только с платком у носа подходили? Он ведь тоже деревенский.

- Я без тебя прекрасно знаю, кто мой муж и откуда он. Но это не отменяет того факта, что деревню я на дух не переношу.

- Так и нахрена ты к ней принюхиваешься? – хмуро вопросил папа. – В твоём городе тоже не цветами пахнет. Дерьмо-то хотя бы экологически чистое и полезное. А ваши городские выхлопы? Какой в них толк?

- Идите уже за стол, - кричала со двора приближающаяся к нам мама. Она переступила через подворотню и вышла к нам. Оценивающе осмотрела Эльвиру Марковну с головы до ног и обратилась к папе. – Саш, а что ты гостей не приглашаешь? Здравствуйте, - кивнула она Эльвире Марковне.

- Ага, здрасьте, - фыркнула та. И тоже не отказала себе в том, чтобы осмотреть маму с головы до ног и обратно. Придирчиво так. С субтитрами на лице. В основном там было написано недовольство тем, что вместо красотки Эльки-пузырь папа выбрал мою маму. – Саша, мы уезжаем.

- Уезжайте, - дёрнул он равнодушно плечами. Его мама шумно вздохнула и направилась к машине.

- Ну, брата хоть за стол пригласи, - настояла моя мама, обращаясь к Саше.

- Это мой водитель. Личный, - небрежно, но крайне пафосно объявила Эльвира Марковна.

- Тебе, может, самогонки дать? Хоть в дорогу. Глядишь, хоть ко дну добрее станешь, - предложил папа, ускользающей фигуре в строгом черном костюме.

- Я не пью. Тем более такое пойло.

- Ну, как знаешь, - папа затушил сигарету о столб. – Пойдём, Санька, расскажу тебе, как твоя мать по молодости с локтя пила.

- Мама?

- Мама-мама, - согласно кивнул папа. – А на столе как отплясывала?

- Мама?! – Саша, кажется, ушам своим не верил, а мама его тем временем вновь становилась красной, как помидорка. Злая и крайне возмущенная помидорка, которая вот-вот брызнет.

А вот моя мама, кажется, начала бледнеть от злости, понимая, что папа знаком с какой-то городской выскочкой.

- Ну ты езжай, Элька, - папа скучающе вздохнул, отвернулся и начал уходить в ограду. – А я Саньке ещё что-нибудь про твою молодость расскажу. Как раз вспомнил, как ты зимой своровала…

- Хорошо, - оборвала его Эльвира Марковна, сжав губы в тонкую нить. – Я ненадолго останусь. Но пить ничего не буду.

Глава 34. Любовь

Глава 34. Любовь

Склейка.

У стола танцует пьяная Элька.

Странно, конечно, что не на столе. Но, похоже, это только пока. Ещё пару рюмок и всё может быть.

Я, Саша и водитель его мамы сидели на крыльце, смотрели на тусовку старшего поколения и ощущали себя теми детьми, которые на стульях среди курток и шапок уже третий час ждали, когда их родители выпьют тот самый «на посошок».

- Я в шоке, - выдохнул тихо Саша, неотрывно глядя на отплясывающую под очередной хит восьмидесятых маму.

- А я уже привыкла, - хмыкнула я.

- А я бы сейчас поел, - шумно вздохнул водитель, имя которого Гена.

- Пойдём, я тоже есть хочу. Саша, пойдёшь? – обратилась я к нему, вставая с крыльца вслед за Геной.

- Ну, не смотреть же на это! – Саша возмущенно махнул руку в сторону своей смеющейся мамы, чей строгий костюм уже не казался таким строгим. Из её поведения ушла холодность, закрытость и чопорность. Я уже видела, как она пьёт с локтя, как пьёт, не закусывая, и как осушает рюмку одним глотком.

А начиналось всё с шипения двух змей.

Мама, понявшая, что Эльвира Марковна когда-то нравилась моему папе, гордо выпячивала грудь и всеми силами старалась, чтобы папа и Сашина мама были как можно дальше друг от друга, даже в пределах обеденного стола.

Она даже успела что-то нашептать папе, уведя его в сторону под яблоню. Не знаю, о чём именно мама говорила папе, но выражение её лица было крайне воинственным. Возможно, мама даже пообещала прибить папу за любой неправильной вздох или взгляд в сторону Эльвиры Марковны.

Даже тот факт, что семья Саши и сам Саша очень даже обеспеченные люди, не смог смягчить маму. А ведь Эльвира Марковна очень сильно старалась в красках описать, насколько они богаты. Для мамы эта информация стала лишь дополнительным ещё более раздражающим фактором.

А потом на огонёк пришли дядя Петя и тётя Люда. За ними подтянулись ещё соседи. И как-то незаметно Эльвира Марковна, которая сначала долго отказывалась от