По ту сторону боли есть любовь. Мой спаситель - Лика П.
– Всё готово, Дима, – сказал Гурский, стряхивая пепел в хрустальную пепельницу. Его голос был спокойным, но в глазах горел холодный расчёт. – Мои парни уже на месте и действуют по плану. Клуб «Ночной змей» – их любимая дыра. Игнат с дружками там каждый четверг. Как по расписанию.
Дмитрий кивнул, его челюсть сжалась так, что скулы проступили резче. Он достал телефон, открыл сообщение от своего человека: «Агафонов-старший в Питере. Проблемы с застройкой. Банк прижал. Контроль в городе ослаб». Уголки губ Дмитрия дрогнули в едва заметной усмешке. Это он устроил: пара звонков, подкупленный инспектор и не только, и счета строительной империи Агафонова заморозили. Пока отец семейства тушит пожар в другом городе, его сынок и его шайка остались без прикрытия. Идеальный момент.
– Какой план? – спросил Воронов, его голос был низким, почти рычащим. Он наклонился вперёд, сцепив руки. – Надо, чтобы всё прошло чисто. Без шума.
Гурский затянулся, выпустил дым и откинулся в кресле.
– Всё просто. Мои ребята – под прикрытием. Двое официантов, один бармен. Они знают, что делать. В их виски добавят фентанил – ровно столько, чтобы вырубить, но не убить. Меньше часа, и эти уроды будут спать как младенцы. Потом их выносят через чёрный ход, грузят в фургон. Никто ничего не заподозрит. В клубе полно пьяных, никто не заметит, как троих дебилов «перепивших» утащат в машину.
Дмитрий кивнул, его глаза потемнели. Он представил Игната – его мерзкую ухмылку, его руки, касавшиеся Светы. В груди закипела ярость, но он сжал кулаки, заставляя себя дышать ровно.
– А дальше? – спросил он, глядя прямо на Гурского.
Генерал усмехнулся, его седина блеснула в свете лампы.
– Дальше – моя часть. У меня есть место. Заброшенный склад за городом. Там их ждёт доктор. Химическая кастрация – быстро, тихо, необратимо. Препарат уже закуплен. Через три часа они уже никогда никого не смогут изнасиловать, чёртовы извращенцы! – Гурский сделал паузу, затянулся. – А потом я держу их у себя. Три месяца, как ты и просил. В подвале. Без света, без надежды. Когда дело по изнасилованию откроют, их переведут в СИЗО. А там… – он хмыкнул, – там их уже ждут. Я знаю нужных людей. Эти твари узнают, что такое быть на другом конце.
Дмитрий медленно выдохнул, его пальцы сжали стакан с коньяком. Он сделал глоток, чувствуя, как спирт обжигает горло. В голове всплыл образ Светы – её слёзы, её дрожь, её шёпот: «Ты меня только не предавай». Он никогда не предаст. Но не сможет жить, пока не отомстит. Эти ублюдки заплатят за всё.
– Я хочу быть там, – сказал он твёрдо. – Когда доктор будет их… обрабатывать. Хочу видеть их лица.
Гурский прищурился, но кивнул.
– Как скажешь, тёзка. Но держи себя в руках. Нам не нужны лишние следы.
– Я в порядке, – отрезал Дмитрий, хотя внутри всё клокотало. – Поехали, – он не хотела снова Свету оставлять одну, но это стоило того.
Клуб «Ночной змей» гудел как осиное гнездо. Музыка долбила так, что стены дрожали, а неоновые огни мигали, выхватывая из полумрака потные тела танцующих. Запах алкоголя, духов и сигаретного дыма висел в воздухе, густой и удушливый. Игнат Агафонов сидел в VIP-зоне, развалившись на кожаном диване. Его рубашка была расстёгнута до середины груди, в руке – стакан с виски, лёд звякал о стенки. Рядом – его дружки, Олег и Слава. Олег, худощавый, с крысиной мордой, хохотал, хлопая по филейной части какую-то девицу в блестящем платье. Слава, здоровяк с бычьей шеей, жадно пялился на стриптизёршу, извивающуюся у шеста.
– Эй, красотка, иди сюда! – рявкнул Игнат, махнув рукой очередной танцовщице. Его глаза блестели – смесь алкоголя, кокаина и власти. – Давай, покажи, что умеешь!
Девица, привыкшая к таким клиентам, улыбнулась натянуто и подошла ближе. Игнат схватил её за талию, притянул к себе, его пальцы грубо сжали её бедро. Она дёрнулась, но не отстранилась – знала, что с такими, как он, лучше не спорить.
– Смотри, какая послушная, – хмыкнул Олег, подливая себе виски. – Не то что та, которую мы месяц назад втроём драли.
Игнат оскалился, его лицо потемнело, и он отпустил девицу.
– Заткнись про неё, – рявкнул он, но в голосе мелькнула злость. – Терпеть не могу вспоминать этих сук.
Слава заржал, хлопнув стаканом по столу.
– Да ладно, Игнат, расслабься. Сегодня твой вечер. Папаша в Питере, никто тебе не указ. – Он поднял стакан. – За свободу, брат! Найдём сегодня себе потеху на всю ночь.
Игнат ухмыльнулся, чокнулся с ним и опрокинул виски в глотку. Лёд обжёг горло, но он даже не поморщился. Новый официант, молодой парень с короткой стрижкой, подошёл к их столику с подносом. На нём – три новых стакана с виски, лёд поблёскивал в тусклом свете.
– От шефа, господа, – сказал он с лёгкой улыбкой, ставя стаканы. Его голос был ровным, профессиональным, но глаза на миг задержались на Игнате.
– О, вот это сервис! – Олег схватил стакан, понюхал. – Похоже, дорогой!
– Передай мою благодарность своему хозяину, – с ухмылкой произнёс Игнат.
Они чокнулись, выпили. Игнат поморщился – вкус был чуть горче, чем обычно, но он отмахнулся от этой мысли. Музыка заглушала всё, а кокаин в крови притуплял чувства. Через несколько минут его веки начали тяжелеть, голова слегка закружилась.
– Чё за хрень… – пробормотал он, тряхнув головой. Рука соскользнула со спинки дивана. Олег рядом тоже начал клевать носом, его стакан выпал из пальцев, звякнув о стол. Слава, потирая глаза, попытался встать, но ноги подкосились, и он рухнул обратно на диван.
– Эй… что за… – Слава попытался что-то сказать, но язык заплетался. Через минуту все трое осели как мешки, их головы запрокинулись, дыхание стало тяжёлым.
Официант, тот самый, что принёс виски, кивнул кому-то в толпе. Двое других парней, одетых в чёрные рубашки персонала, быстро подошли. Они действовали слаженно: подхватили Игната под руки, будто помогая «перепившему» клиенту. Девицы в VIP-зоне, занятые своими делами, даже не взглянули. Двое других увели Олега и Славу через чёрный ход, где уже ждал фургон с тонированными стёклами. Двери хлопнули, мотор заурчал, и машина
