Золотой тролль - Ярослав Маратович Васильев
Маска добропорядочного гражданина с лица пойманного сообщника грабителя сползала с превеликим трудом. Вроде и расцветка давно поблёкла, и многочисленные дыры в ткани выдают настоящее лицо, а любитель маскарада по-прежнему пытается дурачить окружающих. На допросе поначалу он демонстративно удивлялся: «Вещи? Краденые? Те самые?! Да не может быть!» Затем пытался возмущаться, что «недостойный жилец мало того что грабитель, так ещё и решил подставить хозяина квартиры, организовав тайник на ферме, где тот работает». А дальше с ним, совершенно неожиданно, случилась истерика. Пажо трясся, всхлипывая, тёр лицо кулаками:
– Если бы я знал… Если бы я знал… Никогда!
Из дальнейшего стало понятно: если бы он знал, что всё равно их поймают, он никогда не связался бы с этим Леже, никогда-никогда не совершил бы преступления. Гийом поморщился. Тот же Пьер-Антуан Леже и то вызывал больше сочувствия, хотя бы своей искренностью. А у этой человеческой плесени единственный мотив раскаяния – его поймали. Вот уж точно, превращение в плесень необратимо.
Происшедшая в Пажо метаморфоза избавила от необходимости задавать вопросы. Теперь он давал показания взахлёб, успевай записывать. Как познакомились, откуда Пажо узнал про занятия Леже. Как гость разбередил воображение, продемонстрировав своё умение обращаться с замками, как разработали план и оговорили доли.
Дело можно было считать раскрытым, но вот не давало Гийому покоя ограбления на улице Пастухов. Статуэтки среди вещей не обнаружилось. Пажо ничего не знал, он был не в курсе, какие вещи сообщник брал из чужих домов, а просто складировал всю добычу в тайник. Сначала в квартире, потом на ферме. Да и сам Пьер-Антуан такое ощущение, что просто поддакивал вопросам про первое ограбление, а сам там никогда не бывал.
Вроде бы всё отлично, почти всё украденное нашли. Если Леже даже откажется от признаний по улице Пастухов, суд просто исключит один из эпизодов за недоказанностью. Вот и всё, остального хватит. Занозой сидело то, что Пьер-Антуан не помнил фигурки тролля! А ведь такую редкую и приметную вещь он просто обязан был запомнить. Вдобавок как профессионал, он сразу определил бы, что это не золото, а сплав, вещь раритетная, но не настолько дорогая и её кража срок не увеличит. Промучившись несколько дней, Гийом пришёл к комиссару.
– Вы уверены, месье Лефевр? Зачем этому Леже оговаривать себя? – удивился комиссар. – Мы ж его не заставляли признаваться.
– Ему сейчас, в принципе безразлично, за пять или шесть краж получить очередной срок. Зато он с самого начала понял, как нам хочется, чтобы все кражи были совершены им.
– Решил оказать нам услугу, – задумчиво сказал комиссар. – Ему мелочь, нам приятно, а в итоге мы ему в ответ облегчим жизнь. Ходка не первая, он такие вещи понимает сразу. М-да… Давайте-ка поговорим с ним на пару. Судя по вашим словам, этот тролль – штука крайне приметная, Леже действительно обязан был фигурку запомнить.
– Думал, в тюрьму повезут, а вы опять допрашивать, – ещё с порога проворчал Леже. Заметил комиссара и удивлённо поклонился. – И такой большой начальник пришёл. Доброго вам дня.
Услышав от комиссара вопрос точно в деталях описать вещь, украденную на улице Пастухов, Леже искренне удивился:
– Зачем это, начальник? Ведь если скажу правду, что в глаза не видел никакой фигурки и мастерской этих Дюранов тоже, вы же всё равно не поверите? – И тут же по выражению лиц сообразил, что поверят. – Как хотите, мне так и так срок получать. Или думаете, на суде откажусь? Теперь уж нет. За пять ли шесть – одинаково дадут. Если бы вещи не нашли, от всех, кроме поличной, отказался бы, факт.
Когда они с комиссаром вернулись к нему в кабинет, месье Морен сел на своё место, задумчиво подвигал по столу чернильницу, и только затем сказал:
– Вы правы, месье Лефевр. На улице Пастухов его не было. Это кто-то другой. Завтра выделяйте кражу по улице Пастухов в отдельное дело.
Глава 11
Под вечер погода окончательно испортилась. Фонари светились особенно тускло, выл ветер. Отовсюду сырость: из воздуха, из стен, сверху, снизу. Из серых облаков, затянувших небо, падал мокрыми хлопьями снег, едва коснётся земли – собирался в лужи и пропитанные водой сугробы. Всё растает уже утром, но пока сугробы лишь делали совсем непроходимой невылазную грязь, превратив улицы в подобие болота. Пускай благодаря ковру не приходилось по дороге от Управления до дома хлюпать по лужам, да и тепловая завеса надёжно прикрывала от мокрого снега, от одной мысли, как от сарайчика-гаража до дома бежать по такой погоде, так сразу Гийома передёргивало. Плюнуть разок на правила пользования ковром, приземлиться на крыльце? А ковёр занести и оставить стоять в прихожей. Утром возни, конечно, отчищать щёткой от домашней пыли перед стартом. Зато сейчас в тепле. Оставить дверь дома открытой, чтобы в спину давала тепло, чистить, стоя на крыльце. Не так уж промозгло…
Додумать соблазнительную мысль и уговорить себя Гийом не успел. Прямо возле ворот дома парил ковёр, на котором ждали… Жюльетт и её старший брат Ульрик. Причём стоило оказаться рядом, как Ульрик немедленно, пользуясь близким знакомством и, не дожидаясь вопросов, начал:
– Привет – и у тебя, Гийом, десять минут. Мы ждём, летишь с нами.
– Э-э-э. Привет. И здравствуйте, Жюльетт. Ульрик, извини, после рабочего дня голова гудит. Куда и чего мы должны? Может быть, вы лучше в дом пройдёте?
– Я так и знал, что кто-то забудет. Между прочим, Дюмушели приглашали всех заранее. И даже не думай отказываться. Дюмушели заранее напомнили, что нас и тебя они обязательно хотят видеть. Потому бегом переодеваться. И по той же причине ты летишь именно с нами, чтобы не улизнул раньше времени. А то знаю я, занятой ты наш.
Гийому оставалось молча пробурчать неразборчивое согласие. Он и в самом деле почти забыл про приглашение на званый ужин от месье Дюмушеля на сегодня. Решил, хотя отказать и выходило немного неудобно, всё равно некогда сидеть вечером на такой ерунде, как официальное мероприятие. Если уж он так нужен, лучше потом заехать и пообщаться в спокойной уединённой обстановке. Видимо, Ульрик подумал то же самое, раз лично собрался друга взять за шкирку и привести на званый ужин. Да и Жюльетт будет хорошей компанией, тем более он давно уже не заглядывал к Дюранам – и стоило
