Принудительная потеря слабости - Инна Диборид

– Маризочка, ты такая непослушная девочка. – Отвратительный старикашка смаковал каждое слово, а человек в крови вздрогнул при звуке моего имени.

– Тебе стоило быть более умной и не совершать поступков, которые могут огорчить твою семью. - Старикашка противно улыбался, а я чувствовала как меня начинают охватывать отвращение к всей его сущности.

– Вы мне не семья. – Я проговорила с дрожащим от злости голосом.

– А как же Альберт и твои братья с сестрами? Тот же братец Кэл? – Старикашка явно наслаждается происходящим.

Не дождавшись от меня ответа, Бернард не стал отказывать себе в удовольствии продолжать.

– Если не любишь своего папочку, Келвина и младшеньких, то как на счет семьи твоей матери? – Глаза старикашки сверкнули опасным огоньком.

– Какое Вам до них дело? – Я уже не скрывала своего раздражения. Мне совершенно не нравилось общество отца Дагга.

– Мне? Мне не какого. А вот твой братец... Как тебя там зовут? А! Билл! Так вот.... – Неожиданно сказал Бернард. – Билл не хотел оставлять свою сестрицу Маризочку и мчался следом, пока его не встретили наши ребятки.

До меня стало доходить кто тот израненный человек в комнате, а старикашка явно получил очередную порцию удовольствия, видя как мои глаза расширяются от ужаса.

Старикашка отвратительно заулыбался. Я почувствовала как меня начинает трясти, я узнала в окровавленном лице своего брата Билл. Попыталась броситься к нему, но сильные руки меня удержали.

– Зачем Вы так поступили? Отпустите его! – Я начала биться, пытаясь добраться до брата, но все попытки были тщетны.

В итоге я сама упала на пол... И уже сидя на холодном паркете я едва сдерживалась... Хотя как сдерживалась... Мои непослушные глаза были полны слёз боли при виде искалеченного брата. Мой любимый брат, который вместе с отцом Джонатаном и братом Эриком заботились о нас с мамой и сестрой, сейчас был весь изранен по моей вине. Я много раз думала как отнеслась семья после моего исчезновения.... Теперь я знаю, что брат без раздумий отправился преследовать моих похитителей и поплатился за желание спасти сестру.

Было непереносимо больно осознавать, что твоего близкого человека, который всегда проявлял по отношению к тебе только заботу и любовь, какие-то изверги подвергли пыткам. Он страдал именно из-за меня... Пока я думала как спасти себя, совсем рядом страдал близкий человек. Этим ублюдкам была нужна только я, а Билл был совершенно не причём.

Я вспомнила как просила мама в ночь моего похищения. Эти люди действительно страшные нелюди. Она это понимала, поэтому так умоляла сохранить жизнь хотя бы остальным членам семьи.

Поборов гордость, я так же как когда-то моя мама встала на колени и сложила руки в мольбе. Слёзы беззвучно текли по моим щекам. Преодолевая комок в горле и прерывисто вздохнув, я решила просить за брата.

– Прошу, отпустите брата. Вам нужна только я. Поэтому оставьте мою прошлую семью в покое. Я больше не буду сбегать и буду послушной. – Я попыталась выпросить спасение хотя бы для кого-то из нас.

Я видела как дрожат в беззвучных рыданиях плечи брата. У Билла явно больше не было сил говорить, либо сопротивляться. Он был полностью подавлен этими уродами.

Бернард молча наслаждался зрелищем, как и все его подчиненные. Всем нравилось видеть поверженного воина за свободу сестры и умоляющую их на коленях дочь дона в совершенно жалком состоянии.

Я потеряла счет времени и вздрогнула когда неожиданно услышала раздраженный голос Кэла. Его не было до этого здесь и от неожиданности я подняла свои заплаканные глаза на него.

Келвин действительно был сильно раздражен. Он с не скрывал своего настроения.

– Почему развели здесь бардак? – Он почти рявкнул, а я вздрогнула в этот раз от неожиданности услышать такой тон Кэла. Я впервые слышала властные ноты в его голосе.

– Келвин, Маризочка хотела сбежать и... – Бернард начал как-то нелепо оправдываться. Видимо появление моего брата по отцу не входило в его планы.

– Если ей не подсказать, то она никогда не сможет выбраться из дома. – Кэл не давал спуску вредному старикашке.

Я, потеряв дар речь, лишь молча слушала их разговор.

– Если резко сменила своё поведение, значит следует проверить, кто этому поспособствовал. – Кэл смотрел прямо в лицо старикашки.

В глазах Бернарда огонь азарта окончательно сменился на полную растерянность. Видимо папаня Дагга понял, что Кэл в курсе обстоятельств моего побега и в том числе знает, кто указал мне заветную тропинку к калитке в заборе.

– Да, Келвин. Мои люди проверят, кто это мог был сделать. – Бернард превратился в грустного старичка, которому начальник указал на его место.

– А ещё... – Кэл повернулся в сторону Билла.... – Пусть твои люди приберутся тут как следует.

Дальнейшее произошло как в замедленной съёмке... Вот Кэл резко поворачивается к Биллу, потом спокойно достаёт пистолет и без капли сомнения выстреливает прямо в лоб стоящему на коленях Биллу...

Я в ужасе закрываю руками рот, сдерживая рвущийся из меня крик. И в этот момент будто теряю слух. Несколько секунд я вообще не могу слышать, меня будто оглушили. Мои уши перестали воспринимать звуки, лишь стоял шум в голове какой бывает во время прерванной трансляции по ТВ. Была только я сама и тело брата с прострелянной головой.

Мне хотелось дотянуться к жестоко убитому брату... Но меня уже кто-то схватил и тащил к выходу из кабинета. Дальнейшее было как в тумане. Мне хотелось вытрясти из своей головы последнее воспоминание о произошедшем прямо сейчас. Мне хотелось верить, что у Билла ещё есть шанс выжить...

Уже в своей комнате, сидя на кровати и обхватив руками колени, я стала понимать что произошло. Подставной побег для того чтобы вновь лишить даже маленькой свободы передвижения по дому, попытка сломить меня, Билл, который не бросил украденную сестру и сделал всё возможное для моего спасения, а ещё... Кэл, на которого я до этого могла хоть как-то надеяться... Единственный, кто по своему был добр ко мне... Он... Он хладнокровно на моих глазах убил брата... Мой брат из настоящего убил без раздумий моего брата из прошлого...

4.2 Слабое место

Быть сильной не получалось... Перед глазами постоянно всплывали последние минуты жизни Билла. Моя неспособность спасти брата и чувство вины из-за чего он погиб сковывали всё моё сознание. Мне не хотелось верить,