Тест для настоящего мужчины - Ольга Федоровна Берг

— Ты пригласил меня обсудить то, что происходит в моей постели, — вспылил Артем и вскочил с кресла.

Стоило ли прерывать важное совещание, последнее перед сделкой, к которой он вел компанию чуть меньше года? Отцу это было прекрасно известно, но он бесцеремонно выдернул его из офиса.

— Да, именно для этого.

Подозрительно спокойно объявил о своих намерениях Виктор Андреевич. Он никогда не приветствовал личную жизнь Артема, но тому было все равно. Сын игнорировал любые просьбы остепениться, задуматься о семье, о продолжении рода. Порадовать родителей новыми званиями "бабушка" и "дедушка", дать им возможность побаловать внуков.

— Прости, но я пас, — Артем решительно направился к двери, — кажется, несколько лет назад мы с тобой обсуждали эту тему, и пришли к соглашению, — с раздражением напомнил о договоренностях отцу. Последний соблюдал их. Так что изменилось?

— Вернись на место, — стальные интонации заставили насторожиться. Давно их не слышал в свой адрес. — Сядь, — рявкнул отец. Его большая ладонь легла на грудь, и пальцы слегка сжали рубашку.

— Тебе плохо? Я позову, Лизу, — всполошился Артем, бросаясь к выходу.

— Не надо, все хорошо, — натянуто улыбнулся отец и убрал руку от груди. — И запомни, — выравнивал сбившееся дыхание, ожидая пока сын вернется на место.

— Пап, ты уверен? — вместо ответа Виктор Андреевич поднял вверх ладонь. Артем спорить не стал. Но, с опаской поглядывая на отца, медленно опустился в кресло. — Что я должен запомнить? — он терялся в догадках, отчего легкое волнение витало в груди.

— Лиза для тебя Елизавета Валерьевна, только так и никак иначе. Не допускай в её сторону ни одной похотливой мысли, ни одного пошлого желания, ничего из твоего арсенала, — предупреждение звучало убедительно, вызывая подозрение, которое Артем тут же озвучил.

— Ты сам претендуешь на неё?

Отец дорожил семьей и слыл ярым сторонником института брака. Хотя в современном мире многие догмы рушились. И его правильный папа попал под влияние новых тенденций?

— Не пори чушь, — оскорбился отец. — Я всегда был верен твоей матери. Она единственная женщина в моей жизни.

— Тогда почему ты так заботишься об этой докторше? — в сомнение прищурил глаза, словно пытался рассмотреть подвох. Странно не доверять отцу, но… Дальше развивать мысль не стал. Она оказалась настолько инородной, что тошнотой подступила к горлу.

— Лиза — милая, хорошая, приличная девушка и я не хочу, чтоб ты испортил ей жизнь, так, как ты умеешь это делать, — не щадил собственного сына в оценках его образа жизни вне рабочего времени.

— Так, по-твоему, я подонок, безжалостный истребитель молоденьких девушек, — усмехнулся Артем, расслабленно развалившись в кресле. Напряжение отпустило. Браку родителей никто не угрожал.

— Прости, сынок.

Прозвучало не убедительно, но молодой мужчина не задержал на этом внимания. Мысли унеслись к изящной докторше. Он все равно поступит, так как посчитает нужным. Удовлетворит желание. Не привык себе отказывать. Хотел. Брал. Фантазии о девушке закружились в голове хороводом, но пришлось их остановить. Глава семьи говорил о чем-то важном.

— … твое нежелание отвечать за последствия рано или поздно должно было этим закончится.

Артем краем глаза заметил в руках отца конверт. Таких уже не выпускали. Он швырнул раритет в его направлении. Артем вжался в спинку кресла, ощущая опасность от старого потертого бумажного прямоугольника с выцветшей картинкой, марками в углу и чернилами шариковой ручки. Такой он писал в школе. "Письмо из прошлого" пришло на ум определение тому, что лежало на краю стола.

— Что это? — указал кивком на конверт, не рискуя взять в руки.

Отец хохотнул, впервые отмечая нерешительность неприсущую Артему.

— Трусишь? — и не стал ждать ответа, накрыл конверт большой ладонью, по поверхности стола подтащил к себе. — Тебе знакомо имя Ульяна Иванова? — не отрывая от сына осуждающего взгляда, извлек сложенный в несколько раз тетрадный листок, испещренный буквами.

Артем догадался, что отец ознакомился с содержанием, используя свое положение главы семьи.

— Доисторических имен в моем списке нет, — иронично дернул бровью.

— Может, покопаешься в нем или помнишь всех наизусть, их у тебя наверняка более десятка, — язвил отец, в непривычной для него манере, но видимо информация в письме подталкивала к странным поступкам.

— Витенька, я же просила не начинать без меня, — дверь кабинета широко распахнулась, впуская стройную, подтянутую женщину с легким налетом возраста на лице. Было видно, что она тщательно следит за собой. — В городе страшные пробки, я торопилась насколько это было возможно, — оправдывалась не чувствуя вины и гордо идя к свободному креслу. — Здравствуй, сынок, — взъерошила темно-русые вихры. Пряди рассыпались в беспорядке.

— Привет, ма.

Артем буркнул и скосил на мать недовольный взгляд. Он не маленький мальчик, что когда-то приходил в восторг от такой ласки. Растопыренными пальцами попытался вернуть прическу к изначальному состоянию.

— Так что я пропустила? — опустилась в мягкое кресло.

— У нашего сына есть ребенок, — спокойно констатировал известный только ему факт отец.

— Что? — удивились мать и сын.

Артем опешил, пытаясь переварить сказанное. Он чего-то не знал о своей жизни.

— Виктор, о чем ты, — первой пришла в себя супруга.

— Вот тут черным по белому написано, — глава семьи потряс исписанным листком.

— Где ты взял это письмо?

Женщина медленно встала. Как завороженная шагнула к столу. Испуганно смотрела на выцветший листок.

Артем повернул голову. В непонимании уставился на мать. У неё дрожали руки. Кровь отхлынула от лица. Косметика не скрывала бледности. Губы тряслись. Выглядела так, будто увидела призрака.

— Мама, — потянулся к ней. Теплая ладонь легла на хрупкое плечо. Чувствовал, как содрогалось её тело. Что здесь происходит? — Мама, пожалуйста, — усадил в её кресло. Она была на грани обморока.

— Нелли, ты знала? — супруг смерил жену гневным взглядом. — Столько лет ты все знала и молчала, — безжалостно обвинял Виктор Андреевич. Обмана он не переносил. — Как ты могла? — наградил супругу разочарованными интонациями.

По щекам Нелли Николаевны потекли слезы признания. Она всхлипнула и вся сжалась под грузом своей вины.

— Папа, так нельзя, — вступился за мать Артем. Он опустился на колени, спрятал похолодевшие пальчики в теплых ладонях. — Мама, успокойся, — нежным взглядом гладил заплаканное родное лицо.

— Позови Елизавету Валерьевну, сын, пусть даст ей что-нибудь успокоительное, — в голосе супруга не было и капли сочувствия, только холод и осуждение.

— Не надо, Темочка, — она ухватилась за единственную поддержку, — все хорошо, — шмыгнула носиком, часто заморгала. Соленые капельки слетели с ресниц. Нелли Николаевна сделала два глубоких вздоха и с вызовом посмотрела на мужа. — Да, я знала, — её интонации уже не дрожали. Она умела быстро взять себя в руки.

— Почему мне ничего не сказала? — супруг буравил жену колючими ледяными