Золотой тролль - Ярослав Маратович Васильев

Мужчины уставились друг на друга, им в голову пришла одна и та же мысль. Первым её высказал Гийом:

– А что если инспектор Мартен не схалтурил со своим отчётом? Что, если это не проклятье, а вы просто осматривали разных людей? Инспектор ведь имел перед собой ваше заключение о сердечном приступе, потому и не старался особо искать следы убийства, яд или ещё что-то. Какая-нибудь леска на горло…

– А ведь похоже. Я ещё тогда удивился, что мозоли специфичные, ногти обломаны, другие следы, нехарактерные для женщины из состоятельной семьи.

– Фонд Мишелины Ланжевен, он помогал одиноким старикам. Альбер наверняка имел доступ ко всем бумагам фонда, а мадам Ланжевен отличалась изрядной дотошностью и прежде чем помогать, фонд выяснял состояние здоровья, и действительно ли человек нуждается в помощи. Это же идеальный кандидат. Вы – хирург, значит, не пересекаетесь с больными сердцем. А потом тело одинокой старухи может бесследно пропасть. Но устраивать обыск дома уже бесполезно, Альбер наверняка подчистил документы. Будем искать тело и опрашивать горожан насчёт пропажи одинокой старой женщины.

– Мэрия. Копии всех бумаг по разной благотворительности хранятся в мэрии!

– И пока Альбер не стал наследником, до бумаг в мэрии он добраться не сможет. Разве что догадается дать взятку… Жан-Пьер, вы со мной? Мой ковёр во дворе.

– Конечно.

Уже на пороге дома они столкнулись с Иветт.

– Папа, месье Гийом, обед готов.

– Потом, моя дорогая. Скажи Фернанде, что ты пока будешь обедать одна, нам срочно надо ехать.

Чуть ли не бегом они запрыгнули на ковёр, и Гийом рванул с места, выжимая максимально возможную скорость, пусть ковёр, скорее всего, придётся нести на внеплановую перезарядку, да и узор это расшатывало.

Мэрия располагалась в старинном здании, резко отличавшемся от соседей. Высокие стрельчатые окна с заострёнными порталами, высота потолков раза в полтора больше современных, отчего трёхэтажное здание из серого камня было вровень с четырёхэтажными соседями. Мансардный этаж венчала заострённая крыша, украшали шпили декоративных башенок и каменные горгульи. Консьерж на входе, несмотря на полицейскую форму Гийома попытался было грозно спросить:

– Месье, вы куда?

Получил в ответ знак-удостоверение сотрудника полиции при исполнении и резкое:

– По служебной необходимости. И прошу не мешать следствию.

После чего они с Жан-Пьером торопливо скрылись в направлении архива муниципальных документов. Заведовала отделом, к удивлению Гийома, женщина лет тридцати, строгая, в очках и мышиного цвета платье, типичный «синий чулок». Но своё дело она знала. Жан-Пьер быстро объяснил, что именно им требуется, Гийом показал свои документы, удостоверяющие, что он ведёт расследование и имеет право делать запросы в мэрию... Хотя вряд ли кто думал, что ему придётся идти сюда вовсе не за финансовыми справками. Уже через четверть часа нужные документы по Фонду мадам Ланжевен были на столе, поставленном в помещении для посетителей. Дальше Гийом сортировал дела получателей помощи, выделяя одиноких женщин нужного возраста, а Жан-Пьер просматривал их медицинские карты.

– Вот! Нашёл. Мари-Доминик Пти. Вдова, одинока, работала подёнщицей. Девять из десяти, что это она. Смотрим дальше? Но я бы поставил на Мари-Доминик. Она получала капли от сердца, их передозировка легко вызовет начало приступа. При этом ни одна экспертиза ничего не заподозрит, так как лекарство она принимала постоянно и следы в тканях присутствуют. Собственно, наличие этих капель есть и в моём отчёте, когда я делал анализ на яды и разные вещества.

– Подождите минуту, – Гийом отошёл с запросом к архивариусу, и вскоре она принесла ему из другого раздела список регистрации умерших за последний месяц и выписки из полицейских протоколов. – Вот, смотрите. Мари-Доминик Пти. Приблизительная дата смерти в тот же день, что и у мадам Ланжевен, точное время установить невозможно, поскольку тело нашли на следующий день и оно уже закоченело. Причину смерти удостоверил доктор Раймон, выписка из его диагноза прилагается.

– И она практически совпадает с моим заключением, – негромко закончил Жан-Пьер.

– Составите мне компанию до управления? Или приедете завтра?

– Давайте уже сейчас, надо закончить это дело.

Хотя день уже клонился к вечеру, даже воробьи на улицах ожили, радуясь близкой вечерней прохладе, заметной части сотрудников уже не было в кабинетах. К счастью, напарник Гийома по делу об убийстве ещё был на месте, корпел над сводками по округу.

– Добрый вечер, месье Бенуа. Знакомьтесь, это доктор месье Жан-Пьер Орельен Дюссо.

– Добрый вечер, месье Лефевр. Смотрю, у вас очень уж сияющий вид. Вы что-то нашли и пригласили месье Дюссо как эксперта?

– Больше. Кажется, мы распутали дело. По крайней мере, с помощью доктора Дюссо мы обнаружили и можем доказать факты, которых будет достаточно для эксгумации и обыска. Убийство точно было. А вот чёрного мага и проклятья нет.

– То есть как нет? – опешил Бенуа.

– Мы столкнулись с гнусным преступлением, изящным в своей простоте. Весь расчёт преступника был на скорость, которая не даст нам зацепиться и начать детальное расследование обстоятельства внешне естественной смерти. Месье Альбер Ланжевен разорён и скоро будет объявлен банкротом, после этого, даже получив наследство, он станет неприкасаемый для общества. А тётя, несмотря на его поведение, она не хочет лишить своего племянника наследства, но хотя и старая, помирать никак не желает. У Альбера нет выхода. Убить нетрудно, труднее скрыть истинную причину смерти, особенно когда дело связано с большим наследством. Яд – рискованно, это первое, что будет проверять коронер. Нож оставляет следы, внезапное ограбление со смертельным исходом – убийцу будут искать без срока давности. Я думаю, на идею, как сделать всё чисто, Альбера натолкнула планировка дома.

– Планировка? – не понял следователь Бенуа.

– Да. Альбер, показывая мне запасную спальню мадам Мишелины Ланжевен, оговорился, что в доме вообще все комнаты изначально имели абсолютно идентичный вид, который потом разбавляли разной мебелью, шторами и картинами. Альбер и его жена без труда делают точную копию спальни своей тёти. Дальше привозят туда некую Мари-Доминик Пти, обряжают в одежду тёти и провоцируют у неё сердечный приступ. Месье Дюссо?

– Как эксперт могу дать официальное заключение, что с большой долей вероятности тело, которое я осматривал, принадлежало Мари-Доминик Пти, которая умерла от сердечного приступа, вызванного передозировкой лекарства от сердца.

– Альбер уверен: доктор, не знакомый с планировкой дома, переволновавшийся оттого, что не успел спасти пациентку, не знавший покойницу в лицо, не сможет запомнить, что в одном месте они свернули не направо, а налево. Если же доктора на суде попросят описать комнату, в которой он осматривал