Ост-фронт. Новый век русского сериала - Денис Горелов
«А вы в курсе, — спросит Робак на субботнем футболяне, — к жизни двадцать лет добавили? Раньше старость наступала в пятьдесят, теперь — в семьдесят лет».
Как выяснилось — не у всех.
Повело кота на грядки «Дылды», 2019. Реж. Сергей Сенцов
Когда старшина Васков впервые узрел вверенный ему личный состав, он только и смог выдавить: «Нашли, значит, непьющих…» А зори вокруг были тихие-тихие.
Когда тренер Ковалев, сосланный в студенческую лигу за хамство судье международной категории, вылетел из раздевалки под визг и гвалт и с обмякшим сердцем осознал, что команда у него теперь женская, у него логично поинтересовались: «А какую вы еще ожидали встретить в областном педагогическом институте?»
И все это оскорбленно визжащее войско досталось мужской шовинистической свинье (Павел Деревянко) со всхлипами, склоками, обидками, грызней и истомой известного синдрома. «Не устраивайте базара, — ворчал старшина днепропетровской тяжелогаубичной батареи. — Базар устраивают одни женщины, но женщины не служат в армии, потому что устраивают базар». Зато женщины играют в волейбол, спорт сильных. И одна сразу влюблена в тебя, тренера-неудачника, другая в гопника-баскетболиста, у третьей бзик на похудании, у четвертой сомнения неустойчивой психики, у пятой бычка, у шестой что-то еще — и так будет с каждым связавшимся с женским спортом по своей или чужой воле. Все помнят ор до стряхивания очков старшего тренера женской сборной СССР Н. В. Карполя и его виновато переминающихся гренадерш — это было стыдно и притягательно, как хорошая порнография. Семь угрюмых Белоснежек и злой гном — страшная сила. И если их как следует раскачать, раздразнить, растормошить, расчехвостить — отрывистый перекрик на приеме и бешеные «свечки» над сеткой можно будет снимать замедленной съемкой. Это будет настоящий секс и та самая тяжелогаубичная батарея.
Хана соперницам.
Умрите, сучки.
Не ваш день.
Продюсер Бондарчук уже походил в шкуре сосланного в провинциальный пединститут столичного мерзавца («Год культуры») и с радостью уступил ее артисту Деревянко. Он отлично знает, что и на какой минуте случится с внедорожником московского гостя, на какой серии спустит флаг и окажется в его постели главная врагиня — областная пассионария с гуманитарными отклонениями — и как на это посмотрят злые девки с пушечным ударом справа. Как будет юлить прощелыга-ректор, тупить педколлектив, качать права детки и комбинировать областное начальство. Он знает, и мы знаем, и Деревянко знает, он играл в «Домашнем аресте». Всегда приятно встретиться вновь на следующем уровне игры со слегка усложненными вводными.
Вводная — это дылды. Звездный, хе-хе, коллектив областного студенческого первенства. Команда, блин, мечты, как с кривой ухмылкой трижды повторил везучий старшина.
Он обязательно поделится с ними секретами мастерства. Он непременно расскажет им, откуда должны расти руки у воображаемых богинь волейбола и откуда они растут у доставшегося ему расходного человеческого материала. Из того самого места, что всегда так волнует зрителя волейбольных турниров и застенчивого ректора. Он будет разруливать непонятки, прикрывать тылы (в хорошем смысле) и мобилизовывать скрытые резервы. На это у него семь справных сценаристов и режиссер, представьте себе, Сенцов. Вот уже пять лет по всем сетям и улицам задается с подковыркой вопрос: «А знаете ли вы, что снял режиссер Сенцов?» Так вот знайте: режиссер Сенцов снял «Дылд», «Физрука» и «Гостиницу „Россия“». Это, конечно, другой Сенцов, Сергей, — но имя в вопросе и не звучало. Кто скажет, что фамилия режиссера «Дылд» не Сенцов — тот лжец и провокатор.
Итог фильма и чемпионата ясен заранее — но речь все же идет о педагогическом институте. Искренне хотелось бы увидеть в эпилоге, как семь победительниц зонального турнира, семь укротительниц тигров и нарушительниц областного спокойствия замедленной съемкой войдут в семь старших классов и поставленным голосом скажут:
«Здравствуйте, дети».
«Садитесь, пожалуйста».
«Меня зовут…»
«Я буду преподавать у вас…»
«И если кто-то думает…»
«…то у него большие проблемы».
Но, кажется, я хочу невозможного.
Десять лет от звонка до звонка «Учителя», 2019. Реж. Илья Куликов, Никита Грамматиков
Илья Куликов (не путать с Николаем, автором «Движения вверх», «Легенды № 17» и «Горько») — конечно, в большей степени высококлассный бизнесмен, чем создатель смыслов. Любую успешную тему он отжимает досуха: если «пошел» «Глухарь» — жди четырех сезонов в его исполнении, покатил «Полицейский с Рублевки» — все продолжения его, и не надоест ни разу, как авторам «Ёлок-235». Логика бизнеса требует любое проблемное кино сводить к цепочке хохм или амуров: они — тема долгоиграющая, а программное высказывание требует твердой точки в конце. С комедией не сложилось сразу, ибо тупик, в котором оказалась русская система образования вслед за общеевропейской, — не повод для ржача и веселухи. Комический эффект достигается нарушением нормы, а назвать нормой результат, к которому привела педагогика сотрудничества во всем белом мире от Балтимора до Владивостока по окружности, в здравом уме немыслимо.
Демократия противопоказана школе в той же мере, что и армии. Учеба есть тяжкий и большей частью неинтересный труд (две трети предметов никогда не пригодятся человеку в жизни, причем у каждого эти две трети свои) — поэтому для исполнения поставленных сверху задач необходим механизм принуждения, напрочь отсутствующий в свободном мире. В результате школа превращается в группу продленного дня с обязательным посещением, но произвольной занятостью планшетами, мобилами и мыслями о мешке денег (забавно, что впервые эта формула прозвучала из уст гражданина ФРГ; судя по французским фильмам «Опасная профессия» и «Избалованные дети», там проблемы те же, причем уже лет сорок). Правят в ней несовершеннолетние — либо с девиантными отклонениями, либо с мажорским родительским ресурсом, — на которых нет и не будет управы. Учительский труд в этой ситуации — латентное рабство у группы сексуально озабоченных мартышек и системных защитников прав животных в лице школьного олигархата. Если советское государство, в условиях смертной конкуренции крайне заинтересованное в массовом знании, стояло за учителем бетонной стеной, нынешний уклад не требует срочного изобретения атомных бомб, строительства оборонных заводов, прогресса ирригационных сооружений и победы над смертельными вирусами[56] — и государство самоустранилось, толкнув педагога в клетку диких приматов со
