Провоцирующие ландшафты. Городские периферии Урала и Зауралья - Коллектив авторов
Юго-западные окраины Тюмени (см. илл. 1.2) – образец морфологической и социальной пестроты постсоветского городского ландшафта. Ближе всего к центру города расположены массивы малоэтажного частного сектора, в период, предшествовавший нефтяному буму, бывшие городскими окраинами. За частным сектором поднимаются районы высотного жилья, строившегося с 1960-х до середины 2000-х годов, затем – кольцевая автодорога. За кольцевой в 2006 году появился коттеджный поселок Комарово. Планировкой изогнутых улиц, унифицированными архитектурными решениями и сравнительно дорогим жильем поселок наиболее близок модели американских субурбий. С запада к поселку примыкают несколько новых высотных ЖК. Среди них – «Ямальский-2», возникший в результате реализации программы переселения ветеранов нефтегазовой индустрии из районов Крайнего Севера. Дальше следует административная граница города, однако высотные жилищные комплексы уже преодолевают ее, вторгаясь на территорию сельских поселений Тюменского района. Городская ткань Тюмени, таким образом, прирастает отдельными, поначалу слабо связанными пятнами застройки.
Илл. 1.4. Поселок «Сан Вилладж», Тюменский район, сентябрь 2022 года. Фото из архива проекта
Географические векторы роста города во многом предзаданы физико-географическими условиями и связанной с ними исторической освоенностью территории (плотностью поселений и инфраструктуры). Особенно хорошо это проявляется в распространении пригородной малоэтажной застройки. К северу от Тюмени протягивается пояс тайги, местами подболоченной; к югу простираются более возвышенные, открытые участки подтайги (смешанных хвойных и широколиственных лесов), впервые превращенные в пашни земледельцами еще в XVII веке. Новая застройка в первую очередь стремится занять эти пашни и, как правило, примыкает к ядрам старых деревень. Вдоль текущей с северо-запада на восток реки Туры и дорог, ведущих из Тюмени на запад, формируется почти сплошная полоса селитебной застройки, соединяющей старые деревни с новыми коттеджными поселками в одну сплошную ткань, так что между ними порой трудно провести четкую границу. Во многих местах этот процесс только набирает обороты: уже выделены под постройку участки, проложены дороги, подведена инфраструктура, но самих домов еще не видно. Видимый на космических снимках рост мощности ночного излучения характерен не только для новой застройки, но и для ядер старых деревень, что свидетельствует о происходящих в них процессах сельской джентрификации (то есть притоке горожан) и появлении местных функциональных центров – коммерции и социальной инфраструктуры. Новые поселки и старые села формируют пестрый ландшафт. Промежуток между татарскими селами Есаулова и Чикча занят коттеджным поселком «Высокий берег», а на окраине деревни с типичным тюменским названием Якуши возникают «Аргентина», «Теремки» и «Сан Вилладж» (илл. 1.4).
Основные векторы распространения новой малоэтажной застройки в окрестностях Екатеринбурга направлены на юг и восток от города, по Исети и ее многочисленным притокам. Поселения располагаются здесь гораздо чаще, чем в окрестностях Тюмени, и можно наблюдать множество процессов – типичное коттеджное строительство, джентрификацию старых деревень, развитие туристической инфраструктуры и т. д. В 2011 году Косулино (см. илл. 1.3–6) было небольшим селом, образованным пересечением нескольких улиц неправильной формы. За десять лет характер здешней застройки радикально изменился, вокруг села выросло несколько коттеджных поселков, старый центр села оказался плотно застроен новыми торговыми и административными зданиями.
Река Исеть, в верхнем течении которой расположен огромный Екатеринбург и его восточная промзона, сильно загрязнена, однако ее притоки, скорее, выигрывают от этого соседства. Расположенные на них старые промышленные центры на сегодняшний день утратили большую часть былых функций, в то время как порожденные той же промышленностью пруды и плотины формируют уникальный культурный ландшафт, привлекающий к себе туристов и екатеринбуржцев, пожелавших обзавестись вторым домом. Завод в Сысерти (см. илл. 1.3) был остановлен еще до войны, и уже в позднесоветское время вокруг заводского пруда сформировалось кольцо из пионерлагерей и домов отдыха. В 2007 году территории вокруг Сысерти были включены в состав природного парка «Бажовские места». В центре старой индустриальной зоны города, в строениях воспетого Бажовым железоделательного завода, проводится фестиваль «Лето на заводе». Присвоенный окрестным местам статус парка ограничивает новое жилищное строительство в расположенном по соседству поселке Верхняя Сысерть, поэтому здесь активно трансформируется старая застройка, так что поселок приобрел славу «дачного». По берегу пруда, среди глэмпингов и баз отдыха тянутся лыжные трассы и прогулочные тропы, а на здешних соснах временами можно увидеть металлические таблички, рекламирующие сервис по доставке обедов прямо к месту пикника.
Тот факт, что векторы роста малоэтажной застройки в окружении Тюмени и Екатеринбурга во многом направлены друг на друга, порождает шутки, что когда-нибудь две агломерации сольются и либо пригороды Екатеринбурга дотянутся до Тюмени, либо пригороды Тюмени доберутся до уральской столицы. Но это именно шутки. Трехсот километров, разделяющих города, слишком много даже по сибирским меркам. Рост обоих центров сейчас ограничен 40–60-минутной изохроной.
Заключение
При всей центростремительности пространственного развития в России было бы неправильно отождествлять города с изображенными на картах четко ограниченными точками. Городское – горожане с их образом жизни, экономика с ее ресурсами и капиталами, социальные практики и управление – неизбежно выплескивается за пределы городов, трансформируя окружающий культурный ландшафт. Новые ЖК, коттеджные поселки, базы отдыха, гостиницы и рестораны в сельской местности, потоки дачников и туристов – образы городского фронтира, не менее сильного, чем фронтиры прошлых эпох. Старый ландшафт оказывается захвачен ими физически, как те поля, что расположены к югу от Тюмени, и переосмыслен в новых категориях, подобно заводу и плотине в Сысерти.
Современный городской фронтир включает в себя очень разные по своему социальному и морфологическому содержанию процессы. На примере агломераций Тюмени и Екатеринбурга мы увидели, как трансформируются ядра городов, как растут окраины и малоэтажная застройка в пригородах и как на локальном уровне векторы этого роста предопределяются физико-географическими условиями и уровнем освоенности территорий. Новые слои культурного ландшафта, накладываясь поверх старых, образуют контрастную и местами разорванную городскую ткань, отражающую контрасты, свойственные для самого общества.
С одной стороны, городской фронтир стирает грань между городом и сельской местностью, подменяя ее широким пригородным градиентом, с другой стороны, он еще сильнее очерчивает контуры самих агломераций и пространства за их пределами. Для экономических и властных агентов фронтир – среда действия и источник ресурсов, где ценность территории определяется ее позицией, внутри города или по отношению к нему; для горожан и сельских жителей фронтир – ландшафт повседневности, собранный из мест каждодневных маршрутов; для путешественников, которые приезжают в город один или два раза в год, – это провоцирующий мысль ландшафт, который ставит вопросы о природе и эффектах городского роста.
Городской рост порождает множество проблем, которые хорошо
