Уральский следопыт, 1979-01 - Журнал «Уральский следопыт»
На безукоризненно выкованном и отполированном клинке Иван Бушуев изобразил штурм крепости с суши и с моря, вступление в нее русских войск. Филигранная отточенность композиции рисунка, точность исполнения мельчайших деталей, золото в сочетании с бархатисто-синеной полированной и вытравленной под ящур поверхностью – все это позволило добиться не только максимальной выразительности, но и стилевого единства деталей.
Еще издали эта сабля покоряет нас чистотой и ясностью своих линий. Подойдя поближе, мы увидим, как с эфеса причудливым узором стекают на клинок золотые жилки и только потом, подойдя еще ближе, мы с удивлением обнаруживаем, что весь этот узор, так поразивший нас, в свою очередь, состоит из многочисленных, полных жизни фигур, образующих панораму сражения под Варной.
Интересна и судьба этой сабли. В 1830 году при русском императорском дворе гостил брат императрицы Александры Федоровны прусский принц Вильгельм (впоследствии император Вильгельм I). Как раз за год до его приезда в столице прошла первая промышленная выставка, на которой были широко представлены работы Златоустовских оружейников. И, выбирая подарок Вильгельму, Николай 1 не без умысла – Германия с давних пор считалась центром украшения холодного оружия – преподнес ему эту саблю.
Так сабля, украшенная русским мастером, оказалась в Германии и вернулась спустя 115 лет при обстоятельствах тоже не совсем обычных.
«В Великую Отечественную войну, гоня фашистского зверя, вступили воины-освободители на прусскую землю. Немало увидели они там всякого добра, награбленного гитлеровцами у разных народов. Побывали и в том дворце, где прусский король когда-то жил. Между прочим, видели там выставку старинного оружия. И был там клинок один красоты необыкновенной, узора дивного.
– Игрушка! – дивились солдаты. – И кто только мог сработать чудо такое? – Показали своему офицеру. Осмотрел он тот клинок со вниманием, улыбнулся про себя и сказал.
– Вот я вам покажу, какая это игрушка. А ну-ка, подставляй, какие там еще сабли есть!
И пошел рубить немецкие шашки, словно прутья березовые, только хруст идет. А на клинке у него между тем и зазубринки не оказывается.
– Вот чудо-то! – дивятся солдаты. А офицер только посмеивается.
– Да это же, – говорит, – настоящий аносовский булат. Вот, глядите! – Он показал метку на кинке: крылатый конь золотом выведен. И надпись чуть различимая сохранилась: «Иван Бушуев. Златоуст».
Это уже легенда, сложенная в наши дни, но на основе действительных событий недавнего прошлого. В 1945 году вернулась на родину бушуевская сабля, посвященная блестящему окончанию войны с Турецкой Партой. Сейчас она хранится в Оружейной палате Московского Кремля.
В своем самом, пожалуй, плодотворном 1824 году художник сделал клинок, на котором последовательно, шаг за шагом, изобразил все процессы производства холодного оружия. Это была первая попытка показать всем, как тяжел труд оружейников и художников. И, словно бы сам испугавшись своей дерзости, а, может, следуя классическим законам искусства, Бушуев ставит у наковален и горнов путтий – обнаженных детей, непременных аллегорических персонажей. Сабля эта хранится в Ленинградском Эрмитаже.
Работа Бушуева не удовлетворила, и он почти тут же рисует новую. Тот же орнамент, те же клейма-миниатюры, только добывают руду, выплавляют металл, куют и полируюи клинки, украшают их, а потом грузят на баржи не путти, а работные люди.
Это было вещью совершенно Необычайной. Вопреки всем традициям изобразительного искусства начала XIX века, героем художественного произведения стал мастеровой человек. Вновь Иван Бушуев в крошечных миниатюрах сумел опередить свое время, опередить не на год или на два, а на десятилетия.
Украшал Иван Бушуев не только холодное боевое оружие. Им в разные годы было создано немало и охотничьих ножей. В этом отношении весьма примечателен нож для охоты, изготовленный в 1824 году. (Хранится в Московском Историческом музее.)
На обеих сторонах клинка в окружении традиционного растительного орнамента – сцены охоты: с одной стороны – на кабана, с другой – на медведя.
…Из последних сил, вырвавши с на безлесный участок, могучий кабан пытается уйти от преследования. Но уже поздно: одна из собак пытается преградить ему путь, другая готова броситься на него сзади. И вонзается в дикого зверя рогатина охотника, на помощь ему скачет на коне другой. Еще несколько минут, и все будет кончено. Эта сцена кульминационная, она как бы домысливается нами, смотрящими.
Художник выделяет эти несколько фигур людей и животных в острой, не на жизнь, а на смерть, схватке. Он убирает все лишнее, дав лишь скупой пейзаж: легкими штрихами по двум сторонам композиции Бушуев изображает только два маленьких деревца.
Другая сторона клинка – новая, столь же интересная в художественном отношении сцена. В центре – разъяренный зверь. Могучий хозяин уральских лесов в последней своей схватке встал на задние лапы. Медведь не обращает внимания на вцепившихся в него трех собак. Он словно хочет вырвать из себя рогатину и смять стоящего перед ним охотника, к которому спешит другой, трубя в рог.
Рукоять ножа из черного дерева с резными квадратами, в центре которых серебряные точки. Перекрестие рукояти – в вире витых конусов, с правой стороны его укреплен крыж в виде раковины. Ножны обтянуты синим бархатом с металлическими накладками, украшенными вытравленным орнаментом.
С 1823 года Иван Бушуев стал старшим мастером отделения украшенного оружия. Вот как характеризует молодого художника П. Свиньин, побывавший в Златоусте в 1824 году. Тонкий знаток холодного оружия, издатель «Отечественных записок» пишет:
«Бушуев – молодой человек, обещает много хорошего, ибо имеет страсть к своему художеству и душу пылкую. Сверх того, он любит словесность и пописывает стишки».
Как жаль, что до нас не дошло и одной строки его стихов. Пожалуй, они о многом могли рассказать, и мы заглянули бы еще глубже в душу этого удивительного художника, разносторонне образованного и одаренного, в полной мере раскрывшего русскую душу народного умельца в своих прекрасных и неповторимых произведениях.
В 1827 году Бушуева направили в Академию художеств «для получения образования и усовершенствования по искусственной части исторической живописи и прочих предметов». Без сомнения, эта поездка в столицу, общение с художниками дали ему немало. И все-таки, влюбленный в суровую природу своего родного Урала, в людей, с которыми он работал бок о бок, Иван терялся в чужом и огромном городе. В столице ему было одиноко, он тосковал о жене Ирине, о маленьком Саше. И не выдержал. Махнул рукой на образование и усовершенствование и уехал домой в Златоуст.
Спустя три года Бушуев берется за работу, которой он отдаст все свое мастерство, весь свой талант, все свое время.
«Древнее вооружение» – лебединая песня
