Уральский следопыт, 1961-07 - Журнал «Уральский следопыт»

стараясь целиться и попасть. Камни катились по склону, задевали за другие, которые, в свою очередь, обрушивались вниз, сталкивая соседей. Один из валунов угодил тигру в переднюю лапу. Зверь зарычал, отпрыгнул, повернулся боком, и в это время здоровый камень, пущенный Николаевым, с размаху ударил его в бок. Махайрод опрокинулся и, сопровождаемый целой лавиной обломков гранита, кувыркаясь, покатился с кручи. Над речным обрывом он пытался зацепиться когтями за скалу, но не удержался и с высоты четырех-пяти метров обрушился в воду.

Минуту или полторы в речной круто-верти была видна клыкастая голова. Поток умчал зверя за скалистый мыс.

Мы посмотрели друг на друга: мы были грязны, не бриты и голодны, но ужасно радостны. Мы орали, размахивали руками, жестикулировали. В общем, вели себя так же, как, наверное, первобытные люди, победившие страшилище-махайрода. Только один Мулик вдруг нахмурил брови. Во время боя он почему-то находился внутри пещеры.

– Боюсь, что вы поторопились, ребята, с уничтожением этого животного, ведь он же представляет большую научную ценность. Да и мне нужно было его снять…

Мы спустились вниз и долго пили холодную и удивительно сладкую воду. Потом мы разыскали уцелевшие банки с консервами и устроили пир.

А потом… Потом мы навьючили на себя спальные мешки и все, что уцелело от нашествия шакалов и цепочкой двинулись вверх по реке.

– Все это настолько дико и неправдоподобно, – сказал Дима, – что нам, боюсь, не поверят.

– Да… – сказал Николаев. – Если я подам об этом рапорт, то меня сначала отправят на освидетельствование к врачам. А может быть, мы еще вернемся за махайродом? Организуем специальную экспедицию!

– Надо поймать второго нарушителя, – заметил Мулик.

– О нарушителе я уже не беспокоюсь. Его, конечно, давным-давно задержали. А вот разыскать махайрода!… Это сделает честь любому следопыту-пограничнику.

Шел снег, он становился все гуще, резкий ветер крутил снежинки, облака спускались, заволакивая склоны долины. Скоро в метели исчезло все: горы, небо. Мы медленно поднимались к перевалу.

Фотоохота

Птицы

«Маленькие картины большой жизни тайги», – так называлась серия снимков, которую сделал в прошлом году для «Уральского следопыта» охотовед Олег Гусев. Молодой ученый продолжает вести интересную научно-исследовательскую работу, но никогда не забывает о фотоохоте. С его новыми «трофеями» мы знакомим читателей журнала в этом номере.

1. Мы увидели их еще с земли – на плоском лотке большого черного гнезда лежали два коршуненка. Они давно заметили нас и старались как можно теснее прижаться к гнезду. С большим трудом я добрался до них. Маленький птенец не подавал никаких признаков жизни, большой был крайне недоволен нашим вторжением. Когда я щелкал аппаратом, он принимал угрожающую позу.

2. Обратите внимание, какой несоразмерно громадный клюв у этого еще не оперившегося птенца орлана-белохвоста. Впереди у птенца виден сильно раздутый зобный мешок: орленок только что «положил» в него четырехсотграммового хариуса.

3. Болотные совы – народ чрезвычайно серьезный. Наши питомцы всегда и во зсем строят из себя важных персон. Вот у кого можно было поучиться высоко держать чувство «собственного достоинства». Впрочем, когда они очень хотели есть, наш дом наполнялся шипящим свистом; совы слетали на стол и мрачно требовали внимания. Проглатывая кусочки мяса, они блаженно закрывали глаза. Поев, они взлетали на печь и начинали самым невероятным образом вращать головами, иногда поворачивая их клювом вверх. Тогда нам казалось, что их глаза становятся добрее. Это было единственное развлечение, которое они себе позволяли.

4. Речные крачки гнездятся чаще всего большими колониями по нескольку десятков штук. Они выбирают болотистые, труднодоступные островки, где на кочках, слегка выстлав их стебельками трав, откладывают яйца. Крачки яростно обороняют место гнездовья, особенно когда выводятся птенцы. Они стремительно пикируют на нарушителей их покоя и чаще всего обращают их в бегство, будь это человек или лисица.

5. Два белых пушистых комочка в густых зарослях тростника – птенцы болотного, или камышевого луня. Прежде чем сфотографировать их, мы перенесли много мучений. Эти непоседы и секунды не сидели на месте: они соскакивали с гнезда и проворно прятались в тростник. Одного из птенцов мы выкармливали дома в надежде сделать хороший кадр. Но артиста из него так и не получилось.

О. ГУСЕВ

ИНДРИК-ЗВЕРЬ

Свидетельство Глубинной книги

Была у наших предков любимая книга. Ею зачитывались цари и бояре русские и простой народ. Калики перехожие – странники убогие, певцы и сказители былин и народных песен – еще на заре истории Российского государства, в XII веке, пели по городам и селам стихи из Книги глубинной. Она была назрана так «от глубины премудрости в ней заключающейся».

Очень популярное это было сочинение. В незапамятные времена сказания Глубиннэя книги занесены были в старые рукописные списки – древнейшие памятники нашей культуры.

Глубинная книга – другое ее название «Книга Голубиная» – давала ответы (конечно, в соответствии с познаниями своей эпохи) на вопросы, которые во все века волновали людей: «Отчего зачался у нас белый свет? Отчего зачалось солнце красное… млад-светел месяц? Отчего зачались звезды частыя, мир-народ божий»?

Но сейчас нас интересуют другие вопросы «глубинной премудрости»: старое народное сочинение повествует о каком-то странном фантастическом существе, очень любопытном создании.

У нас Иидрик-зверь всем зверям зверь,

И он ходит по всему свету белому,

И он копал рогом мать сыру землю,

Выкопал ключи все глубокий,

Куда хочет идет по подземелью,

Яко солнышко по поднебесью,

Он проходит все горы белокаменныя,

Прочищает ручьи и проточины.

Пропущает реки, кладези студеные,

Куда зверь пройдет, тута ключ кипит,

Когда этот зверь поворотится,

Воскипят ключи все подземные,

Когда этот зверь возыграется,

Вся вселенная всколыбается.

Все зверья земные ему, зверю, поклонятся.

Никому обиды он не делает.

Совершенно невероятный зверь! Полно, да был ли такой? Но, оказывается, народное творчество, создавая необыкновенный образ Индрика-зверя, не витало в области одной лишь беспочвенной фантазии. Материал для этой легенды дали сказителям жизнь и реальные наблюдения.

Вспомним признаки Индрика-зверя, перечисленные в сказании.

Зверь этот огромен и живет под землей. Роет рогом подземные ходы и тоннели и