Уральский следопыт, 1958-06 - Журнал «Уральский следопыт»
– Минутку, мама, сейчас закрою! Душно очень, – сказала Клава, и в тот же миг страшный взрыв потряс окрестности.
Тугая волна воздуха с силой захлопнула форточку, со звоном вылетело из рамы стекло, задрожали стены старого дома.
– Опять бомбят! – всполошилась Евдокия Федоровна. – Кто ж это? Наши или немцы?
– Наши, мамочка, наши! – не в силах сдержать своей радости, вскрикнула Клава и выскочила на улицу. Над станцией бушевало языкастое пламя, беспрерывно рвались снаряды.
На улице толпился народ, многие забрались на крыши, стараясь получше рассмотреть, что происходит на станции.
От набережной Клава побежала вверх к Сушковым: надо было узнать, где сейчас Федя. Неожиданно она столкнулась с Сашей Бондариным.
– Видишь, какой ад кромешный на станции, – возбужденно заговорил он. – Снаряды рвутся, пути разнесло, к эшелонам не подступись. А неплохая у нас практика для начала.
Клава схватила Сашу за плечо.
– С Федей что? Где он?
– Все в порядке… Уложился точно по графику. Уже с полчаса как дома отсиживается.
Клава облегченно перевела дыхание.
ПОПОЛНЕНИЕ
В сумерки в швейную мастерскую Самариной заглянул Борька Капелюхин. Он был в засаленном кожухе, в шапке-ушанке, зарос волосами, подбородок ощетинился редкой бороденкой, над верхней губой пробились рыжеватые усики.
Дочки Марии Степановны, испугавшись заказчика, даже вскрикнули.
Клава быстро увела Борьку в примерочную.
– Да ты совсем лесным человеком стал! – удивилась она. – Волосами зарос, бороду отпустил…
– Будешь тут лесовиком, – пожаловался Капелюхин. – Немцы совсем обнаглели. Рабочий день увеличили, кормят еле-еле, домой почти не пускают… Не заметишь, как совсем на положение заключенных переведут…
– А молодежь как себя чувствует? О чем разговоры ведет? – спросила Клава… Ты им наши листовки читаешь?
– Еще бы… А разговор у парней один – бежать надо, пока совсем их в каторжников не превратили, – Капелюхин оглянулся и перешел на шепот. – Я уже подготовил одну группу… семь парней. К партизанам рвутся. Только им проводник нужен.
– А парни надежные?
– Головой отвечаю… Накалились они, злые стали, как черти. Не дадим проводника – сами убегут с торфоразработок.
Клава посоветовалась с членами штаба, и в одну из ночей подпольщики встретили за городом семерых парней с торфоразработок, выдали им оружие, патроны.
Одного из парней Клава узнала сразу, это был крепыш, здоровяк Семен Су-коватов, живший до войны на соседней улице. На торфоразработки он пошел с первых же дней вступления немцев в город, пошел добровольно, говоря при этом: «А мне все едино, где робить, только бы хлебную пайку давали».
– Ну, как Семен, накормили тебя немцы хлебом? – спросила Клава, передавая парню почти новенький немецкий автомат.
– Сыт… по самое некуда… Чтоб они подавились этим хлебом, – буркнул Семен, разглядывая оружие, потом вполголоса спросил: – А откуда у вас эти игрушки завелись?
– Кому что… Кому хлеб от фашистов достается, кому автоматы, – засмеялась Клава.
– Я серьезно спрашиваю…
– Серьезно и отвечаю… Живем, не зеваем… Что плохо лежит, к нашим рукам липнет.
– Смело живете… так, пожалуй, и надо, – с уважением покрутил головой Семен. – А я вот проишачил на них почти полгода, теперь за ум схватился. Надо бы сразу в лес…
– Не поздно и наверстать, Сема…
– Наверстаю, Клаша, увидишь, – пообещал Семен и, отведя ее в сторону, попросил. – Ты моих стариков знаешь… Я им не сказал, что в лес ухожу…
– Сделаю, Сема… Стариков не забудем.
Клава распрощалась с парнями, и Володя Аржанцев повел их в партизанский край.
А через два дня разразилось несчастье.
Гитлеровцы, узнав о том, что семеро парней исчезли с торфоразработок и, видимо, подались к партизанам, арестовали их родителей. Попал в гестапо и отец Семена Суковатова.
Был расклеен приказ гитлеровского командования, в котором говорилось, что родители отвечают головой за своих детей, если только те оставят город и перейдут к партизанам.
Вечером Клава и Федя Сушков зашли к Суковатовым, чтобы проведать Семена. Старуха лежала на сундуке и тупо смотрела в потолок.
– Работал себе парень и работал, хлеб получал, жалованье, – пожаловалась она. – Так нет, партизаны его к себе сманили. Вот и старика загубили. Да я бы этим партизанам в глаза плюнула: зачем парня попутали, с панталыку сбили…
– Бабушка, да как вы смеете, – вспылил Федя.
– Молчи, – шепнула ему Клава и спросила бабку, не нужно ли ей чем помочь.
– Да что вы можете, – отмахнулась старуха. – Вот если бы Семке весть подали – пусть возвращается с повинной да отца выручит…
Подавленные и расстроенные, ушли Клава с Федей.
– Вот так Суковатиха… – в сердцах сказал Федя. – Какой была, такой и осталась…
– Ты пойми, трудно ей. Старика забрали, не понимает она ничего… – вздохнула Клава. – А помочь ей надо.
С этого дня подпольщики по старой тимуровской привычке нередко заходили к Суковатихе на дом, пилили ей дрова, помогли убрать огород, раздобывали продукты.
Вскоре в городе опять появился Капелюхин. На заседании штаба возник вопрос, как быть со второй группой парней, собравшихся в партизаны.
– А как они сами настроены? – спросила Клава.
Капелюхин замялся.
– По-разному… Кое-кто попритих пока… Да оно и понятно: за родителей боязно…
– С отправкой придется, видно, воздержаться, – помедлив, сказала Клава. – Надо что-то другое придумать.
– А что ж тут придумаешь? – усомнился Капелюхин. – Родителей вместе с парнями в лес не переправишь… не согласятся, да и трудно им. Вот если бы парней вроде как силой увести.
– Как это силой? – переспросила Клава.
– А вот так… – принялся объяснять Капелюхин. – Приходят, скажем, вооруженные партизаны и устраивают нападение на торфоразработки. Охрану снимают и уводят парней в лес. А мы распространяем в городе слух, что партизаны силой увели молодежь к себе.
– Это да! Это планчик! – воскликнул Федя Сушков. – Да так можно весь народ с торфоразработок увести. Это ты, Борька, сам придумал?!. А молодец, начинаешь смекать кое-что.
– Посиди на этом торфянике – не такое придумаешь, -: буркнул Капелюхин и вопросительно посмотрел на Клаву.
– План неплохой, – подумав, сказала Клава. – Но у меня есть одна существенная поправка. – Она по привычке низко склонилась над столом и жестом пригласила ребят сгрудиться около нее, так она всегда делала, когда придумывала с пионерами какое-нибудь неожиданное и увлекательное дело. – У партизан и без нас забот хватает. Да к тому же пробираться им в Остров сложно и долго. А нас здесь целая организация
