Уральский следопыт, 1958-06 - Журнал «Уральский следопыт»
Но тут ей вспомнились другие подпольщики: Володя Аржанцев с Аней, ко-. торые, постоянно рискуя жизнью, то и дело пробираются к партизанам; Федя Суш-ков, что развлекает гитлеровских офицеров кинофильмами; Саша Бондарин, по воле подпольщиков ставший полицаем… Они ведь не жалуются, не пищат, не ищут места потише да поспокойнее. А сама Клава Назарова…
На днях от партизан было получено задание разведать укрепленный район гитлеровцев около Сошихина.
Клава долго ломала голову, как туда попасть. Наконец через знакомых девчат, работающих в комендатуре, ей удалось раздобыть два пропуска для поездки в деревню за продуктами – себе и Петьке Свищеву.
В тот же день они тронулись в путь. Одевшись под нищих, Клава и Петька бродили по лесу, делая вид, что собирают грибы и орехи. Они появлялись около строящихся укреплений, немецких военных частей. Петька выпрашивал у солдат сигареты, хлеб. Так они провели около прифронтовой полосы с неделю.
Вернувшись домой, Клава нарисовала план укреплений, составила донесение и все это переслала партизанам.
И Варя, стиснув зубы, продолжала работать на кухне военного городка.
Вскоре ее перевели на уборку помещений в солдатской казарме, потом она вошла в доверие к офицерам и стала прибирать у них в комнатах.
Как-то раз офицеры затеяли банкет. Варя им прислуживала. Немцы перепились, один из обер-лейтенантов впал в беспамятство, и Варя вызвалась отвести его в комнату. Долго поливала ему голову холодной водой, потом уложила в постель.
На столе лежала какая-то карта-план: обер-лейтенант то ли изучал ее, то ли перечерчивал.
Варя вгляделась в карту, увидела схематический план Ленинграда, какие-то стрелы, названия воинских частей и сунула карту за пазуху. Затем она осторожно опрокинула стол, пролила на полу туш, разбросала по комнате вещи и поспешно ушла из военного городка.
План спрятала дома, а рано утром ни жива, ни мертва вернулась в городок и принялась будить обер-лейтенанта.
Зеленый, еле стоящий на ногах офицер бросился к опрокинутому столу, потом принялся шарить в шкафу, на этажерке.
– План… карта! Здесь был… на столе! – хрипло заговорил он, наступая на Варю.
– Да что вы, обер-лейтенант… Проспитесь сначала.
Офицер вдруг схватил Варю за горло.
– Говори, девка! Где план?
– Пустите… кричать буду! – Варя с трудом вырвалась из его рук и кинулась к двери. – Ничего я не знаю! Вы здесь вчера такой погром учинили… Какие-то бумаги со стола в печке сожгли. Можете вот других офицеров спросить…
Обер-лейтенант, увидев следы пьяного дебоша в комнате, схватился за голову…
А вечером Варя пробралась на квартиру к подруге и показала ей план-карту.
Лицо у Клавы просияло.
– А находочке, кажется, цены нет. Это же план окружения Ленинграда. Как тебе удалось достать? – и, заметив синее пятно на шее подруги, тихо спросила: – Били тебя?
– Нет… придушили чуть… – Варя, закусив губу, отвернулась, потом, не выдержав, расплакалась. – Ты думаешь, я от боли… Тут другое… Ходишь среди офицеров, как дрянь последняя. Тебе гадости говорят, хамят, липнут, а ты улыбаешься, кокетничаешь. Противно… ненавистно все!
Подруги долго молчали.
– Что ж делать… – вздохнула Клава. – Мы знали, на что шли. Сил нет – могу я встать на твое место…
Варя покачала головой: нет-нет, это только минутная слабость. Она знает, на войне легкого не ищут…
– Ты только ребятам объясни, – попросила Варя подругу. – А то на днях иду я с офицером по улице, а Дима Петровский мне навстречу. Видела бы ты, как он мне в лицо фыркнул…
Клава нахмурилась.
– Объясню… обязательно! – пообещала она, потом неожиданно спросила: – Олечка-то совсем большая стала?
– При чем тут Олечка?
– Да так, вспомнила… – уклончиво сказала Клава. – Надо бы ее день рождения отметить… Хорошая дочка у тебя растет.
– Как тут отметишь, – вздохнула Варя. – В доме пусто, хоть шаром покати.
Подруги расстались, а ровно через неделю, под вечер, Клава заявилась к Филатовым.
Она поздравила мать и бабушку с днем рождения Олечки, крепко расцеловала девочку и тут же принялась примерять на нее цветастое ситцевое платьице.
– Сама шила, – похвалилась Клава. – Война кончится, я еще, пожалуй, модисткой заделаюсь.
Затем пришел Федя Сушков, Саша Бондарин, Дима Петровский, Люда Ко-четкова, Зина Бахарева. Всего собралось человек семь. Каждый поздравил Олечку с днем рождения и что-нибудь преподнес ей: кто детскую игрушку, случайно обнаруженную дома, кто башмачки, кто кулечек конфет, кто кусок белой булки, ставшей большой редкостью в городе.
Дима Петровский со смущенным видом поставил на стол бутылку с медицинским спиртом.
– Это тоже на «зубок» новорожденной? – засмеялся Саша.
– Это от мамы, – пояснил Дима. – Компрессы там ставить девочке, растирания делать.
– А откуда вы, друзья-товарищи, узнали, что у Оли день рождения? – спросила Варя у ребят.
– Мы же теперь разведчики, – улыбнулся Федя.
Варя покосилась на подругу.
– Я им только про день рождения напомнила, – призналась Клава. – А подарки – это они по своей инициативе сделали ей.
Позже всех к Филатовым заявился Ваня Архипов.
– А я, ребята, бегал по городу и ничего для маленькой не нашел, – виновато произнес он. – Во всех лавочках – шаром покати. На рынке – голые прилавки. Сейчас легче луну с неба достать, чем что-нибудь стоящее раздобыть. Вот только картошки принес… со своего огорода, – и передал полную кошелку, как на.подбор, крупной картошки.
– Тоже красиво! – обрадовалась Клава. – Вот и попируем, почествуем Олечку.
– Неплохо бы еще внутреннее растирание сделать, – Федя покосился на бутылку со спиртом, потом на Клаву. – Вы как к этому относитесь, товарищ пионервожатый?
– В целом положительно… Но не больше двадцати граммов на душу.
Через каких-нибудь полчаса чугунок с рассыпчатой картошкой, дымясь ароматным паром, уже стоял на столе. У хозяйки дома нашлись соленые огурчики, капуста, грибы, и никогда еще столь скромный ужин не казался ребятам таким вкусным.
Варя налила каждому по полрюмки спирту. Клава поднялась из-за стола и посмотрела на мирно спящую в своей кроватке Варину дочку.
– За счастье Олечки! – сказала она, поднимая рюмку. – И пусть эти черные дни пройдут для нее, как дурной сон.
Ребята храбро опрокинули рюмки со спиртом, обожглись, закашлялись и принялись жадно запивать водой.
– А твоя «находочка», Варя, уже доставлена куда надо,
