Фрирен — И даже умереть не успеть. Том 2 - Tired God
Поняв, что у аудитории никаких вопросов, а взгляд требует продолжить, так и сделал:
— Лично я подозреваю, что это необходимо для более эффективного взаимодействия с материальным миром. То, что вы извлекли, генерал, могло быть одновременно и сердцем, и, как я это называю, ядром сущности. При повреждении этого органа, концентратора маны, тело демона начинает распадаться. В основном же их органы скорее символические, нежели функциональны.
Фенрик хмыкнул, слегка наклонившись вперёд:
— Символические? Он кричал как живой, когда я сжимал его сердце в руке.
— Реакция на угрозу ядра, — немедленно последовал ответ, — Их боль — это не наша боль. Это... — я допустил демонстративную паузу, словно ищу подходящую аналогию, — скорее сигнал ошибки системы. Как при “продувке” линий ритуала перед полноценным использованием — возвратный отклик, сообщающий о неисправности. А этот сигнал более опытные демоны анализируют через их знание о “жизни”, выдавая реалистичный ответ.
Оценив, что Фенрик всё ещё понимает о чём я говорю, перешёл на размышления несколько более сложного для местных уровня.
Я сделал небольшой шаг в сторону, указывая на участки кожи, на котором виднелись шрамы от ритуальных линий. Небольшой конструкт на плече, простейшая структура…
— Демоны, если я прав, являются в первую очередь энергетическими структурами. Физическая форма — не более чем контейнер их маны, стабилизирующий присутствие в материальном мире. Этот ритуальный круг я составил с целью создать “вибрацию” в мане. Ощущения от её работы объект обозначил как “сильную боль”. То есть возникающий при нарушении баланса между ядром сущности и оболочкой резонанс и является их “болью”. Именно поэтому они столь живучи: пока не разрушен материальный якорь их энергетики, основа их жизни, — демон имеет шанс выжить и восстановиться.*
— Это вполне возможно, — степенно кивнул мой единственный слушатель, вставая. И неожиданно задал другой вопрос, — Зачем тебе её кровь? Разве она представляет хоть какую-то ценность?
— Как ингредиент для алхимии — нет, — озвучил результат своих экспериментов. Не уточнив, впрочем, что это лишь на уровне Адепта, — Зато для других исследований — вполне. Она, как великолепный мана-проводник, имеет некоторый потенциал в ритуалистике.
Я посмотрел на трубку катетера, откуда капля за каплей тянулась тёмная жидкость:
— Эта “кровь” — не носитель кислорода или питательных веществ, а скорее магическая субстанция, необходимая для поддержания физической формы. При повреждении ядра демона происходит утечка, возможно, даже крах его ауры, отчего монстр и умирает.
Объясняет, кстати, почему ритуальный круг, в котором я проснулся после контакта со стеллой, был бордово-чёрного цвета. Тем более, что рядом лежали трупы демонов…
— А кровь не испаряется? — уточнил Генерал-Маг, подходя к начавшей шевелить пальцами подопытной, — Как остатки их одежды, например.
— При поддержке необходимого уровня маны в атмосфере, и удержании в специальном “запирающем” ритуальном круге — медленнее, чем обычно. Корреляция проста — чем больше магии в крови, тем позже она исчезнет.
— Вытащи у… этого кляп, — после короткого раздумья приказал Скайранд.
Я без промедления выполнил приказ, освободив рот Вирсы от кожаного удила. Ее губы дрогнули, но никакого звука ожидаемо не последовало.
Фенрик шагнул вперед, его тень накрыла дрожащую демонессу. Его пальцы пару раз сжались под плащом, явно в попытке сдержать себя от убийства ненавистного любому современному магу монстра:
— У тебя есть сердце?
Ироничный вопрос, стоит отдать должное.
Видно было, как горло Вирсы сжалось. Она медленно покачала головой:
— Нет... но есть точка сборки. Там, — ее взгляд скользнул к груди, где был вживлен кристалл.
Я уже приучил её к тому, что стоит отвечать быстро и чётко. Метод воздействия через ритуальную конструкцию и угрозу рогам оказался довольно эффективным. По крайней мере против молодой демоницы и до определённой грани, ответы на вопросы за которой я не мог получить уже никакими пытками.
Генерал-Маг хмыкнул, затем задал следующий вопрос. Вопрос, который я задавал уже как минимум пару раз:
— Как ты относишься к Королю Демонов?
Руки Вирсы судорожно сжались. Она зажмурилась, опустила голову и медленно покачала головой. Но всё же заговорила, хоть слова явно давались ей с трудом:
— Мы... служим ему... — и всё.
Это было всё, что у неё можно вытащить в ответ на этот вопрос.
Фенрик обменялся со мной взглядом — я просто кивнул.
Хмыкнув, он задал следующий вопрос, наклоняясь так близко, что его дыхание шевелило волосы демонессы:
— Я сильнее вашего генерала? Демона Бёзе Бессмертного?
Тут Вирса неожиданно вскинула голову, чуть не ударив бывшего магистра по носу. Ее глаза показали необычную эмоциональность: изучение, лёгкий страх.
Я же отошёл на шаг назад.
Всё же аура Генерала-Мага доходила до демонессы даже сквозь обезмаженное поле. Их чувствительность конкретно к оценке присутствия (но не обнаружения) других магов — намного превосходит человеческое. Подозреваю, даже моё.
А ещё, его аура слегка колыхнулась, словно при подготовке какого-то заклинания, когда он резко отвёл голову назад, чтобы избежать удара по носу.
“Забавно”, — отметил про себя, показывая на лице маску профессионального, серьёзного учёного.
— Нет, — коротко проговорила она, слегка дернув зафиксированными руками. В контрасте со ставшим бесстрастным лицом — выглядело сюрреалистично.
Стоит отметить, что с каждым днём Вирса становилась всё более и более “живой”. Из безэмоционального конструкта — до уровня показа лёгких, иногда не соответствующих ситуации, но эмоций!
— Зато я могу убить на месте тебя, — понизив тон, отметил Генерал, внимательно вглядываясь в спокойное лицо демонессы.
Та, уловив момент, выдала безэмоциональным голосом:
— Прошу прощения. Не надо.
— Животное… — с брезгливостью кинул Скайранд, отворачиваясь от неё.
Он развернулся к выходу, кивнув мне сопроводить его.
— Сможешь разработать яд, действующий против них? — медленно шагая к выходу из подвала уточнил Генерал-Маг.
Я ответил честно:
— Пока не достигну порога Мастера Алхимии — нет.
Следующие слова старшего Скайранда были неожиданными, но оттого не менее… признаю честно, приятными:
— Ты талантливый юноша, Адепт Хейст, — хмыкнул он, коротко взглянув на меня, — Мало кто в твоём возрасте достигал таких успехов в алхимии. Особенно
