Политические сочинения. Том II. Социальная статика - Герберт Спенсер
§ 7. Наконец, никто не верит искренно в право поземельной собственности. Нам говорят о поземельной собственности, принадлежащей королю, т. е. государству; о собственности, предназначенной для общественной пользы; и мы не слышим, чтобы ее признавали неотчуждаемым владением ее номинальных владельцев. Мы постоянно отвергаем право поземельной собственности через посредство нашего законодательства. Когда нужно устроить канал, железную дорогу, шоссе, мы не затрудняемся отобрать столько земли, сколько для них нужно, вознаграждая собственников за находящийся в ней капитал. Мы не дожидаемся их согласия. Парламентский акт заменяет в этом случае крепость, он угощает собственников предписанием удалиться, не обращая внимания на то, желают они этого или нет.
Такой образ действий или справедлив, или несправедлив. Одно из двух: или общество должно иметь полную свободу отбирать столько земной поверхности, сколько ему вздумается, или крепостные права поземельных собственников должны быть рассматриваемы как права безусловные, и все общественные работы должны быть оставлены до тех пор, пока лордам и сквайрам не вздумается расстаться с необходимыми для этого частями их земель. Если мы решим, что право частной собственности должно уступать перед общественными требованиями, то, следовательно, мы признаем, что право народа на землю есть верховное право, что право частного владения существует исключительно на основании общего на то согласия, что оно прекратится тотчас, как скоро это общее дозволение будет взято назад, или, лучше сказать, это вовсе не право.
§ 8. «Но куда же приведет это учение, что люди имеют одинаковое право на пользование землей? Должны мы возвратиться к временам неогороженных пустошей и питаться кореньями, ягодами и дичью? Или мы должны быть предоставлены в распоряжения господ Фурье, Оуэна, Луи Блана и ко.»?
Нисколько. Такое учение согласно с высшей ступенью цивилизации. Оно может быть приведено в исполнение и не приведет к общему имуществу; оно не должно привести к существенному перевороту в существующих отношениях. Перемена, которая им требуется, – это только перемена собственников. Отдельная собственность сольется в товарищескую собственность всего общества. Вместо того чтобы быть во владении отдельных лиц, страна будет во владении великой корпорации – общества. Вместо того чтобы получать свою землю от отдельного собственника, фермер будет получать ее от нации. Вместо того чтобы платить свою ренту агенту сэра Джона или его сиятельства, он будет платить ее агенту или представителю общества. Управляющие будут служить обществу вместо того, чтобы служить частным лицам, и аренда будет составлять единственный способ владения землей.
Порядок, организованный таким образом, будет в полной гармонии с нравственным законом. При нем все люди будут в равной степени землевладельцами: все люди будут иметь одинаковую свободу взять на себя аренду. А, Б, В и т. д. могут конкурировать при отдаче в аренду свободной фермы, и один из них может взять эту ферму, ни в каком отношении не нарушая начал чистой этики. Все будут иметь одинаковую свободу при предложении ренты, все будут одинаково вольны отказаться от дальнейшего торга. Когда ферма останется за А, Б или В, тогда все сделали, что они хотели. Один добровольно согласился платить своим ближним определенную цену за пользование известным клочком земли, другие добровольно отказались платить эту цену. Понятно, что при такой системе земля может быть огорожена, занята и обработана при полном подчинении закону равной свободы.
§ 9. Не подлежит никакому сомнению, что когда все человечество будет возвращать себе свои права на земли, то при этом должны возникнуть большие затруднения. Вопрос о вознаграждении существующих собственников – вопрос сложный; может быть даже, что вопрос этот невозможно разрешить строго справедливым способом. Если бы мы имели дело с теми лицами, которые первоначально расхитили у рода человеческого его наследство, мы бы с ними легко могли расправиться. Но, к несчастью, значительная часть наших современных поземельных собственников – это люди, которые заплатили за свою землю ценностями, приобретенными честным путем; они заплатили в том убеждении, что употребляют свою экономию законным образом; они заплатили или непосредственно, или лично, или через своих предков. Верно оценить и удовлетворить требованиям каждого в этом случае – это одна из самых запутанных задач, которые придется разрешить обществу. Не дело отвлеченной нравственности – обращать внимание на эту запутанность отношений и на способы, которыми можно от нее избавиться. Люди, которые поставили себя в такое затруднение через непослушание закону, должны выходить из него, как они умеют, и с возможно меньшей несправедливостью по отношению к землевладельческому сословию.
Пока мы хорошо сделаем, если припомним, что есть и другие люди, кроме землевладельцев, интересы которых следует принять в соображение. Среди нашей нежной заботливости об установившихся интересах немногих не забудем, что права большинства ждут также для себя удовлетворения, что большинство это останется обиженным до тех пор, пока земля будет монополизирована отдельными личностями. Нам следует также помнить, что несправедливость, которая через это причиняется массе человечества, составляет одну из самых тяжких несправедливостей. Факт, что на нее не смотрят таким образом, ничего не доказывает. В предшествующие фазы цивилизации смотрели легко даже на убийство. Это доказывается сожжением женщин в Индии, это доказывается в других странах человеческими жертвами при погребении начальников. Людоеды, вероятно, находят совершенно справедливым умерщвление тех, которых военное счастье сделало их пленниками. Когда-то все были убеждены, что рабство – естественное и совершенно законное учреждение; те, которые рождались в этих условиях, должны были подчиняться им, как воле Божией. Даже до настоящего времени значительная часть рода человеческого придерживается таких убеждений. Между тем более значительное социальное развитие породило в нас лучшую веру. Мы признаем теперь права человечности в бо́льших размерах. Мы все-таки цивилизованы только еще отчасти; скоро мы узнаем, что естественная справедливость предъявляет требования, о которых мы и не слыхивали; люди поймут тогда, что лишать других их права пользоваться землей – это значит совершать такое преступление, которое по степени своей зловредности уступает только преступлениям убийства и лишения свободы.
§ 10. Одним словом, пересматривая все вышеизложенное, мы видим, что право каждого человека пользоваться землей, ограниченное только равными правами его ближних, непосредственно вытекает из закона о равной свободе. Мы видим, что для поддержания этого права неизбежно воспретить всякую поземельную собственность. Рассматривая все существующие основания, на которых укрепляется эта собственность, мы находим, что они недействительны, не исключая требований,
