Журнальный век. Русская литературная периодика. 1917–2024 - Сергей Иванович Чупринин
Читают ли журнал по-прежнему в странах, которые некогда составляли Советский Союз? Подозреваю, что спорадически, от случая к случаю, в зависимости от перемен в государственной политике этих стран. Но то, что российский литературный ландшафт без «Дружбы народов», безусловно, опустел бы, это точно.
(Ничей) «Наш современник»
К собственной предыстории в «Нашем современнике» обращаются редко. Да, собственно говоря, и незачем.
Альманах, в 1933 году придуманный, как многое тогда, Горьким под пафосным названием «Год… такой-то от Октябрьской революции», оказался если не мертворожденным, то смирным и уже поэтому полузаметным. Удачи, конечно, случались: «Колхида» и еще две повести Константина Паустовского, «Педагогическая поэма» Антона Макаренко, нашумевший в свое время роман «Я люблю» Александра Авдеенко… Однако ни боевитости, ни своего лица альманах не приобрел, начальственной ласки и начальственной таски, соответственно, не удостоился, так что и его погружение в анабиоз в 1939 году, и его воскрешение в 1948-м прошли бесследно, и разве лишь историки литературы помнят, что здесь появились «Среди лесов» Владимира Тендрякова (1953), «В Снегирях» Григория Бакланова (1955), очерки и рассказы других недавних фронтовиков.
В дни Оттепели альманах переназвали «Нашим современником», превратили сначала в ежеквартальный, затем в ежемесячный журнал, бесцветного Виктора Полторацкого (1956–1958) на посту главного редактора сменили на Бориса Зубавина (1958–1968), столь же, впрочем, бесцветного, а страницы запестрели никак не согласующимися друг с другом именами – от Эммануила Казакевича и Юрия Нагибина до Владимира Солоухина и только-только начинавшего свой путь Василия Белова.
Дули, впрочем, как и прежде, на воду. Вот уже на излете зубавинского правления записывает в дневник Всеволод Иванов, член редколлегии:
Заседание в альманахе «Н. С.» <«Наш современник»>. Секр<етарь> редакции, мотивируя то, что не напечатали очерки Солоухина, сказал, что редакция убоялась печатать, т. к. сам автор «распространял слухи», что его очерки «мрачные». – К. Львова жаловалась, что плохие статьи на ее роман «организовали» евреи; говорила завуалированно, конечно. – А когда кто-то предложил напечатать статью об очерках К. Паустовского, редактор воскликнул:
– Паустовский еще не признал своих ошибок, а мы будем печатать о нем статью![162]
С таким отсутствием позиции выбиться в первый разряд, разумеется, никак не удавалось, тираж держался на скромной по тем временам отметке, и в коридорах власти стали поговаривать, что «Наш современник» надо бы закрыть: «малюсенький журналишко до сих пор ничем себя не проявил ни с точки зрения политики, ни с точки зрения литературы»[163].
Могли бы, наверное, и закрыть, но положение спас Леонид Соболев – ему, руководившему тогда Союзом писателей РСФСР, остро требовался свой журнал, который противостоял бы либеральному, а попросту говоря, еврейскому засилью в «Литературной газете», «Новом мире», «Юности» и даже в «Знамени».
Выбор пал на Сергея Викулова – русский, фронтовик, коммунист, в недавнем прошлом провинциал, вологжанин, только что прошедший школу (и проверку!) в должности заместителя главного редактора славянофильствующей «Молодой гвардии».
И Викулов развернулся, набрав команду единомышленников, «одержимую», – как он вспоминает, – целью: пробуждать в народе национальное сознание, угнетенное тяжелым прессом «пролетарского интернационализма», а через него – и патриотизм (причем не только советский, как требовали от нас идеологи партии), воспитывать в русских чувство человеческого достоинства, готовность немедленно дать сдачу тем, кто это достоинство унизит или оскорбит[164].
Что же касается журнальной программы, то и она определилась сразу – «окликнуть провинциальную Россию»[165]. И первой стратегической удачей стало появление в редакции мало пока известного иркутянина Валентина Распутина – началось с дежурной повести о строительстве Усть-Илимской ГЭС «Нечаянные хлопоты», написанной совместно с Вячеславом Шугаевым (1969, № 5), продолжилось совсем другими повестями – «Последний срок» (1970, № 7–8), «Живи и помни» (1974, № 10–11), «Прощание с Матерой» (1976, № 10–11). А массовый читательский успех обрушился на журнал с публикацией трогательной повести воронежского прозаика Гавриила Троепольского «Белый Бим Черное ухо» (1971, № 1–2).
Эта повесть вышла с посвящением Александру Твардовскому. Однако он к тому времени от «Нового мира» был уже отставлен, в декабре того же 1970 года удалили Анатолия Никонова из «Молодой гвардии» – и в «Наш современник» неслиянными потоками хлынули их авторы – идеологи-«молодогвардейцы» и прозаики-«новомирцы», вплоть до Василия Шукшина (1971, № 9)[166], Владимира Тендрякова с «Тремя мешками сорной пшеницы» (1973, № 2) и – вы не поверите – Фазиля Искандера с повестью «Морской скорпион» (1976, № 7–8). Не было бы, словом, своего счастья, так несчастье других помогло.
Наиболее горячие головы тогда даже говорили, что «Наш современник» наследует журналу Твардовского, на что Викулов, уже прощаясь с жизнью, решительно заявил:
«НС» знамени «Нового мира» не подхватывал и делать этого не собирался. И если бы даже кто-то попытался вложить его в наши руки, мы бы не взяли его. У «НС» было свое знамя, притом совсем другого цвета[167].
Однако авторский прибыток был столь значительным, что тираж стал расти, дойдя от 103 тысяч в 1971 году до – на пике – 480 тысяч в 1990-м. А публикации Белова, Распутина, Шукшина, Виктора Астафьева, Сергея Залыгина, Евгения Носова, Виктора Лихоносова сложились в то, что называют «деревенской прозой» и что, вместе с вершинными рассказами Юрия Казакова «Свечечка» (1974, № 6) и «Во сне ты горько плакал» (1977, № 7), стало, собственно, главным, если не единственным, как полагают многие, «патентом на благородство» этого журнала.
Страна тогда потихоньку обуржуазивалась, очень по-советски, конечно, но обуржуазивалась, и намеченный деревенской прозой крен в сторону праотеческих ценностей и патриархальных устоев, плач о судьбе уходящей под воду крестьянской Атлантиды, жесткая критика городского мещанства и накопительства были поначалу на ура встречены не всею, конечно, но заметной частью интеллигентского сословия. Да и власть к этому крену относилась, скажем так, снисходительно: и цензура не так уж распоясывалась, и хвалебным статьям не было счету, и награды родины одна за другою начинали деревенщикам идти.
Неприятности, разумеется, случались, как без них. Но настоящий гром грянул лишь тогда, когда Валентин Пикуль принес в «Наш современник» 4 года кочевавший по редакциям и издательствам объемистый роман «Нечистая сила» об антихристе Григории Распутине и его (будто бы) жидомасонском окружении, сыгравших (будто бы) роковую роль в крушении вековечной империи.
В «Нашем современнике»
