Кавказ. Выпуск XXV. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе - Семен Броневский

среднего разбора, стеклянной посуды, шелковых и бумажных материй, из железных изделий и других щепетинных товаров. Иногда привозят туда им крымскую соль, которую променивают, равно как и прочие товары, с выгодой на сарачинское пшено, просо, мед, воск, лисьи и куньи меха. Шелк, хлопчатая бумага и пенька, по преданию мингрельцев, не идут в продажу и выделываются только для домашнего употребления. Земля сия изобилует произрастаниями, к стыду тамошних жителей, не умеющих добывать для себя соли из Имеретии, ни даже ловить рыбы, которой наполнены мингрельские реки. Главнейший торг в городе Поти состоит в покупке пленников и пленниц, отвозимых во все восточные страны и в Египет, о чем подробнее будет сказано под статьей «Абхазия». Пристань Потийская, или Фат, по-турецкому произношению, участвует в неудобностях, каковым подвержены все пристани, лежащие по восточному и северо-восточному берегу Черного моря; суда не могут подходить ближе к городу как за версту или еще более расстояния, за мелководием; почему товары принуждены разгружать в большие лодки и плоскодонные суда, на коих подымаются по реке Рион, до селения Варцихе, лежащего при стечении Фаза и Квирилы, в 80 верстах от моря.

Таковое ничтожное состояние нынешней торговли по Фазу и Куре должно приписать многим причинам, совокупно действовавшим. Во-первых, поворот, сделанный индейскому торгу около мыса Доброй Надежды, открыл промышленным европейским державам способ привлечь все избытки сей торговли на запад. В то же время турки овладели берегами Черного моря, распространив повсюду свойственное им свирепство и угнетение, от коих слабые остатки заведений с толиками трудами учрежденных венецианами и генуэзцами, претерпели совершенное разрушение. Отчего воспоследовало, что с прекращением усилий вышепомянутых двух народов, совместничеством возбуждаемых, дикие жители Колхиды, порабощенные турками, предались мятежу и ухищрениям рабства; они оставили вовсе торговую промышленность, к которой не имея ни охоты, ни способов, понуждались к тому как будто невольно, корыстью, получаемой от иностранных купцов. Впоследствии же собственные выгоды и безопасность жителей состояли в том, чтобы быть или казаться бедными, дабы избавиться от преследований тиранства. Положение сие, с малой переменой, со времени покорения сей земли под Российскую державу, продолжается и доселе по причине внутренних неустройств между мингрельскими князьями и врожденной в них склонности к хищничеству и продаже пленников, несмотря на запрещения, по сему предмету состоявшиеся[32].

Показав постепенное производство и упадок древней и нынешней торговли по Куре и Фазу, остается нам рассмотреть еще любопытнейший вопрос: не возможно ли будет обратить хотя некоторую часть индийской торговли опять на сей древний путь? С недавнего времени распространившиеся по сему предмету мнения и слухи, наипаче в России, не отрицают сей возможности, ибо полагают существенным препятствием к возобновлению прежнего пути не только внутреннее неустройство земель, чрез кои лежит дорога в Индию, но и долговременное небрежение соседственных торгующих держав. Мы испытаем исследовать предположение, коего выгоды и нарекание наиболее относятся к России.

Согласившись в том, что небрежение о торговле и внутреннее неустройство Персии, авганцев, сеиков и кавказских народов есть причина упадка сей торговли, не менее предстоять будет трудность уничтожить оную, то есть образовать народы, привыкшие к безначалию, и заставить их желать мирного пребывания и торговли посредством убеждения в той истине, что торговые сношения обещают взаимные выгоды. Сие первое обстоятельство при всей деятельности державы, наиболее имеющей влияние на тамошние народы, заключает в себе нравственную препону, требующую великих усилий и времени, дабы произвести благоприятные для торговли изменения. Но взглянув на физическое положение прежнего пути, препятствия очевидно умножаются.

Река Оксус, нынешняя Аму-Дарья, или Джигун, впадавшая прежде в Каспийское море и бывшая начальной отраслью сообщения с северными индейскими владениями, ныне вливается в Аральское озеро. Император Петр Великий желал отыскать следы прежнего течения Оксуса, с тем чтобы поворотить сию реку в Каспийское море, но предприятие сие осталось без успеха, и по собранным сведениям во время экспедиции князя Бековича не найдено признаков, по коим бы с некоторой вероятностью заключить можно было о существовании древней желобины Оксуса[33].

Ныне караваны, отправляемые из внутри Индии в Персию, не могут иначе проходить, как сухопутно от самого Гангеса до Каспийского моря, держась более гористых, нежели степных мест, по причине недостатка воды в сих последних. От сего сообщения изъемлются только те товары, которые отправляются из города Татах по Синду и далее через Персидский залив в Базру; и еще малая часть караванов, идущих из Кандагара вовнутрь Персии прямо чрез Сегестанскую степь на города Фер, Иезд в Испаган и Шираз. Последуем за Форстером, начиная от города Лольдонго, лежащего по ту сторону Гангеса и составляющего северную границу владений аудского визиря.

От Лольдонга до Кашемира, или Сириногора, чрез независимые округи Наган, Гаурах, Беласпур, Канграл, Нурпур, Манкот, Жамбо, Чинаки 358 косc. Прежняя прямейшая дорога из Дели и Вирпурдан; но грабительства сенков заставили переменить оную, избегая перехода чрез их владения. Нынешняя дорога, пересекаемая стремнинами и утесами, проложена чрез ту цепь гор, коих главный кряж в Кашемирском владении превращается в плоское возвышение и долины. От Люкнава до Кашемира платят по крайней мере тридцать раз пошлину по три на сто со всяких товаров. От Жомбо до Кашемира, по неудобности дорог для конной езды, переносятся товары пешими носильщиками. Со всем тем караваны подвержены своевольству сеиков, сопредельных с вышепомянутыми округами.

От Кашемира до Пейрута 146 коcc. От округа Чинани, не доходя до Кашемира, начинаются уже авганские владения. Дорога лучше, но те же пошлины, те же притеснения. По замечанию Форстера, одни армяне могут вытерпеть несносные обиды и ругательства, причиняемые христианам от авганцев, которые не более щадят и персиян, яко раскольников, отпадших от суннитской секты.

От Пейрута до Кабула, нынешней столицы Авганистана, 87 косc. Не доходя до Джелалабада, переезжают чрез Гиберское ущелье, так называемое от независимого авганского колена Гибери, владеющего сим округом, и которое между авганцами слывет за шайку свирепейших разбойников.

От Кабула до Кандагара чрез Гизни 59 фарсангов.

От Гизни до Кандагара бесплодная и необитаемая степь.

От Кандагара до Герата, главного города Хорасанской провинции, 95 фарсангов, бесплодные степи между голыми скалами средней величины.

От Герата до Бальфрота, главного города Мазандеранской провинции, чрез город Тершит, Шахрут и Сарай 169,5 фарсанга.

От Бальфрота до пристани Мишедсер, на Каспийском море при устье реки Мазандерана, 2,5 фарсанга.

Большая часть дороги идет чрез безлесные равнины, хорошо обработанные, но малогодные, равно как и вся восточная часть Хорасана. От деревни Дошавад, границы авганских владений в Хорасане, до Шахрута степь частью безводная. Начиная от Тершита, предстоит опасность от набегов трухменцев (туркоманов), обитающих