Корея. Власть, идеология, культура - Константин Валерианович Асмолов
В мае 2020 г. северокорейские СМИ, с одной стороны, предостерегали чиновников от стремления к славе, с другой – отмечали, что некоторые партийные кадры работают «ровно столько, чтобы их не ругали». В июне 2020 г. совместная статья «Нодон синмун» и ежемесячного теоретического журнала партии «Кыллочжа» указывала, что чиновники, злоупотребляющие властью и нарушающие права народа, должны быть «беспощадно наказаны».
Проведение регулярных слетов секретарей первичек тоже видится автору обновлением кадров за счет относительно молодых и инициативных выдвиженцев из низовой бюрократии. Поскольку партийное руководство в низах во многом слито с государственным, секретарь парткома – это второй, а то и первый человек, занимающийся решением насущных вопросов.
В этом же контексте надо воспринимать и нашумевшую цитату из речи Ким Чен Ына на закрытии VI Слета секретарей ячеек в апреле 2021 г.: «Все партийные организации… пройдут еще более тяжелый „Трудный поход“[37] для того, чтобы обеспечить максимальное материально-культурное благосостояние и хотя бы немного облегчить страдания нашему народу, который верит в нашу партию как Партию-мать и следует за ней».
Ким Чен Ын понимает, что уважение к режиму должно идти от сердца и, во многом, от повышения уровня жизни с тем, чтобы люди видели, что представители власти реально вкалывают на их благо[38]. Вот характерная цитата: «Недавно я сказал, что дело должно быть сделано так, чтобы люди всегда, где бы они ни находились, кричали: „Да здравствует Трудовая партия!“ Смысл моего совета заключается в том, чтобы люди по своей воле кричали: „Да здравствует Трудовая партия!“, причем везде – не только на митингах, но и в одиночку на уединенном острове или в горной глуши. Если наши руководящие работники, слуги народа, проливая пот патриота, будут всегда на ногах, протирая, как говорится, подошвы своей обуви ради умножения богатства и могущества нашей страны, нашей Родины и создания людям условий для зажиточной жизни, то народ всегда и везде будет из глубины своих сердец кричать: „Да здравствует Трудовая партия!“».
Таким образом, проблема признается, и риторика в ее отношении весьма жесткая. При этом нет победных реляций о том, что борьба идет успешно и скоро закончится. Кроме того, перестройка идет очень осторожно: слова «реформы» стараются избегать (этот термин подменяется словами «революция», «битва за…», «движение» и о коренном изменении генеральной линии внешне не говорит).
Модернизации административной культуры РК
О необходимости перемен в административной системе Юга стали говорить достаточно давно, ибо ее слабые места или проистекающие из нее пороки были видны отчетливо, однако в основном эта борьба имела политические цели, а не была направлена на действительную перестройку системы.
Курс либерализации, проводимый Но Тхэ У, преобразовал эти тенденции перемен из слов в дела. 24–25 августа 1988 г. состоялся международный симпозиум «Корейская республиканская администрация для демократического общества», посвященный тому, как реформировать корейскую бюрократическую систему в соответствии с требованиями времени.
В правление Ким Ён Сама перестройка административной системы шла под знаком глобализации, с одной стороны, и необходимости отделаться от так называемой военной культуры – с другой. Первым шагом в реализации курса Ким Ён Сама на демократизацию стала кадровая революция. В декабре 1994 г. было упразднено 115 государственных подразделений или агентств, 2 министерских поста, а чиновничий аппарат сократился на 10 000 служащих.
6 января 1995 г. на своей новогодней пресс-конференции президент РК подчеркнул, что глобализация распространится и на бюрократию. Это дало толчок новой волне чисток, которые окончательно приняли антикоррупционную форму, ибо от носителей военной культуры к тому времени избавились.
Ким Дэ Чжун тоже расчищал кадровое пространство для выходцев из «своего» региона, но наиболее серьезная попытка радикально обновить бюрократические кадры была предпринята при Но Му Хёне, хотя и в этом случае причины подобного решения были не административные, а политические. Тем не менее при нем масштаб кадровой перестройки структур власти был достаточно значителен, отражая переход власти от старых кадров к молодежи, менее зависимой от региональных или академических связей. Средний возраст члена первого правительства Но Му Хёна составил 54,5 года, и региональные клики сменила новая – возрастная.
Многие назначенцы Но Му Хёна напоминали «завлабов» времен российской перестройки сочетанием отсутствия серьезного опыта практического руководства какими бы то ни было структурами, набора креативных идей с непонятным практическим воплощением и яростного задора в желании разрушить старые традиции без четко сформулированной позитивной программы того, что должно быть на их месте.
Более того, складывается ощущение, что президент Но намеренно расставлял на посты назначенцев, которые принципиально не отвечали необходимым требованиям к образу начальника. Так, руководителем национальной службы разведки стал адвокат-правозащитник Ко Ён Гу[39], министр обороны Чо Ён Гиль не закончил ни одну из военных академий, а министр юстиции Кан Гым Силь[40] никогда не работала в прокуратуре, хотя по традиции в министерство юстиции назначаются выходцы из среды прокуроров. Похожие проблемы поразили МИД, где между кадровыми дипломатами и не занимавшимися когда-либо дипломатической деятельностью назначенцами Но Му Хёна разгорелся почти открытый конфликт. В итоге представители «поколения 386»[41] не смогли найти общий язык с традиционной средой, которая просто отказывалась относиться к ним с должным почтением. Власти пришлось заменить их на более подходящих кандидатов, и в августе 2004 г. из 19 министров Кабинета, сформированного в феврале 2003 г., на своих постах остались только 3.
В новом веке новые методики управления постепенно проникают в управленческие структуры, но не столько в традиционные чеболи, сколько в кампании нового типа – наподобие Kakao, где от сотрудников требуют брать американские имена для использования в офисе. Однако возможности оценить масштаб управленческих изменений последних лет у автора пока нет – появляющиеся в СМИ громкие кейсы могут быть как типическими, так и анекдотическими свидетельствами.
Некоторые выводы относительно процесса трансформации административной культуры на Севере и Юге Кореи и его перспективах
Административная культура представляет собой достаточно сложную структуру, и ее перестройка – процесс не менее сложный и длительный, связанный и с тем, что внедрение новых институтов, как и понимание демократии, должно сочетаться с их правильным восприятием массами. Понятно также, что любая административная реформа преследует две цели – собственно административную и политическую, при которой изменения административной структуры естественно меняют и структуру власти либо расстановку сил внутри нее. И очень часто выполнение политической цели реформы резко снижает активность властей в исполнении ее административной, институциональной части.
Недостатки системы в КНДР видят хорошо, но стратегия
