Корея. Власть, идеология, культура - Константин Валерианович Асмолов
Следующей особенностью, которая кажется характерной чертой молодого лидера, является публичная самокритика, которой Ким Чен Ын периодически занимается. Он периодически укоряет себя за то, что недостаточно много работает и не в полной мере оправдывает доверие народа и жестко спрашивает не только с других, но и себя.
Хорошим примером самоумаления было выступление на военном параде по случаю 75-летия ТПК. Ким вел себя не как непогрешимый вождь, а как человек, который, например, думал, с какого слова начать фрагмент, обращенный к народу, и не нашел ничего подходящего, кроме слова «спасибо». Спасибо за то, что «было много и душевных переживаний, и опасений, однако народ поддержал все меры партии и государства и преодолел все суровые трудности». Ким Чен Ын говорит, что ему неловко от того, что он пользуется его бесконечным доверием, но не может оправдать это доверие в полной мере, и что из-за его недостаточной отдачи народ все еще испытывает трудности в жизни. Примерно в этот момент Ким на мгновение снял очки, чтобы вытереть слёзы.
Можно отметить и более четкое проведение черты между быличками и реальностью: так, в статье в «Нодон синмун» 20 марта 2020 г. отмечалось, что «в реальности человек не может внезапно исчезнуть и снова появиться, свернув пространство», и что на самом деле речь шла о стратегическом мастерстве, которое принимали за магию. Антипхеньянская пропаганда немедленно сделала из этого вывод о том, что доселе жители КНДР должны были верить в способность вождей телепортироваться, но и ранее издания КНДР периодически публиковали подобные статьи, и метафорический характер чхукчиппопа подчеркивался везде.
Выводы
Культ Ким Ир Сена, а затем – Ким Чен Ира, действительно гораздо более близок к религиозному культу, чем культ личности Сталина, имея и свой набор мифов, и свою «обрядность». Правила обращения со священными символами разработаны весьма подробно, и уход за ними является важной частью повседневных ритуалов.
Многие элементы этого культа повторяют отношение к средневековому правителю, что, с точки зрения политолога, является «вливанием старого вина в новые мехи». В традиционном дальневосточном обществе, где отсутствуют предпосылки для благоприятного переноса на местную почву демократических ценностей западного образца, введение институтов, характерных для более современного общества, привело только к тому, что новая форма наполняется старым содержанием, и многие элементы прошлого, в том числе и традиция возвеличивания лидера, продолжили цвести пышным цветом.
При этом каждый из Кимов относился к своему культу личности если не с иронией, то без ажиотажа, явно не получая удовольствия от этого, в отличие от иных диктаторов. Ким Ир Сен и Ким Чен Ир, скорее, считали культ неизменным атрибутом системы правления. Для Ким Чен Ына же это, с одной стороны, дань великим предкам, а с другой – уровень самоумаления, который у первых двух Кимов был во внутреннем круге, у Ким Чен Ына периодически прорывается и в публичное поле.
Складывается ощущение, что политическая модернизация, которую проводит Ким Чен Ын и которой мы частично касались в предыдущей главе, затрагивает и культ личности. Полностью отказаться от традиции лидер КНДР не может, но старается сделать свое почитание более соответствующим требованиям времени. К этому относится и попытка поддерживать некую дистанцию между собой и предками, и убирание некоторых кажущихся ему анахроничных элементов культа – так, с конца 2024 года перестало использоваться летоисчисление чучхе.
Глава 5
Основные черты административной культуры Севера и Юга
Здесь мы поговорим о том, как проявляются элементы традиционной корейской ментальности в сфере административной культуры, под которой подразумевается совокупность принципов действия командно-административной системы и норм бюрократического поведения в Корее. Эти принципы и нормы влияют как на процесс принятия решений, так и на психологический рисунок личности отдельного бюрократа или климат служебных взаимоотношений.
Вначале пару слов о бюрократии в обоих корейских государствах. Согласно ст. 7 конституции РК, должностные лица признаются слугами народа, а полномочия и политическая беспристрастность этих лиц обеспечиваются законом.
Первый в РК Акт о государственной службе был принят парламентом в 1948 г. Ныне действующий – в 1963 г. К числу госслужащих относят чиновников как центральных, так и местных органов власти. Корпус госслужащих носит кастовый характер[36], хотя руководящая номенклатура обычно не относится к числу «карьерных должностей». Для занятия той или иной должности претендент должен иметь соответствующий ранг. Первый ранг (наивысший) соответствует должности заместителя министра, второй – начальника департамента, и т. д. Прием на должности, соответствующие низшим рангам, осуществляется на конкурсной основе по результатам экзаменов. Чиновники высших рангов (с первого по пятый) назначаются указом президента по представлению ведомств. Продвижение по службе предполагает сдачу экзаменов, однако главным критерием внесения в список кандидатов на повышение является срок службы в данной должности. Существуют система ротаций кадров и разнообразные методики оценки.
Уважение к «труженикам кисти» существует и на Севере. Термин «самувон», который у нас обычно переводят как «интеллигенция» и символом которого в эмблеме ТПК является кисть, обозначает не только интеллигенцию как прослойку, но и клерков, и мелких торговцев, и госслужащих, и т. п. Эта социальная группа в КНДР формально равноценна рабочим и крестьянам. Более того, в эмблеме кисть занимает центральное положение, так что эту символику можно пытаться трактовать так: серп и молот тружеников группируются вокруг кисти чиновника.
Каждому элементу системы мы посвятим отдельный раздел. С нашей точки зрения, основными чертами корейской административной культуры являются следующие.
Авторитарность – жесткое управление, при котором интересы государства/начальства/властей ставятся выше интересов личности.
Иерархичность – преобладание вертикальных связей над горизонтальными.
Корпоративность/семейственность – именно этим словом следует перевести корейское «чиптанчжуый», традиционно переводящееся как «коллективизм», но означающее не столько стремление к объединению в единое целое, сколько к обособлению небольшой группы от остального общества и разделению по формуле «свои – чужие».
Персонализм как стремление предпочитать формальным отношениям неформальные, или квазисемейные, окрашенные личными симпатиями или привязанностями.
Ритуализация как приверженность традиции и стремление делать все в соответствии с ней, придавая повышенное значение внешней форме.
Нематериализм как тенденция придавать меньшее значение материальным благам, стремление предпочитать социальный престиж материальным ценностям, а моральные стимулы – материальным.
Безучастность, которая проявляется в определенной пассивности масс и тенденции игнорировать риск, полагаясь больше на фортуну и авось, чем на активное планирование будущего.
Авторитарность как единоначалие
Основная черта авторитарности – то, что в рамках военной культуры принято называть единоначалием. «Приказы не обсуждаются», и задачи подчиненных (особенно промежуточного звена) – выбрать наиболее оптимальный путь исполнения приказа, а компетентность отдавшего приказ не
