Златая цепь на дубе том - Акунин Борис Чхартишвили Григорий Шалвович

Договор с Китаем

В 1652 году русские в своем бесконечном движении на восток наконец столкнулись с другим государством. Китайская империя тоже осваивала свои северные рубежи. Экспедиция Хабарова наткнулась на людей «Хинского хана» (императора Шуньчжи из династии Цинь).

Несколько десятилетий на Амуре с затишьями длились кровавые столкновения, в перерывах между которыми понемногу налаживалась русско-китайская торговля. Установлению нормальных отношений мешала спесь обеих сторон. Китайский придворный церемониал был слишком унизителен для иностранцев, а русские посольские обычаи очень ревниво оберегали «честь государя». Две московские миссии закончились ничем — не удалось даже передать императору царские послания.

В 1685–1686 гг. произошла немаленькая пограничная война, которая не выявила победителя.

Лишь после этого Пекин согласился провести переговоры и установить границу. В 1689 году в Нерчинске был подписан первый русско-китайский договор, согласно которому рубеж был определен по реке Аргунь.

Крымские кампании

Выполняя обязательства, принятые по «Вечному миру» с Польшей, глава правительства Василий Голицын в 1687 году лично повел армию походом в Крым. Князь надеялся, стяжав полководческие лавры, укрепить свое и Софьино положение.

Расчет был на то, что все силы султана заняты войной с европейской Священной Лигой и своему вассалу, крымскому хану, турки помочь не смогут. Так и вышло, но стратег из Голицына был скверный. Он собрал войско такой величины (чуть ли не 150 тысяч человек), что столько провианта и фуража в пустынных степях найти оказалось невозможно. До полуострова даже не добрались, повернули обратно.

Следующую попытку Голицын готовил два года. В начале весны 1689 года русско-украинская рать вновь отправилась на юг. Снабжение было организовано лучше, и армия дошла до Перекопского перешейка. Но он оказался хорошо укреплен, через рвы и валы прорваться не удалось. Войско было хоть и многочисленным, но слабым по боевым качествам. Бои затянулись до наступления жары. Кончилась вода, и пришлось спешно отступать под ударами быстрой татарской конницы.

Крымская эпопея продемонстрировала не только отсталость русского воинского дела, но и подорвала престиж правящего режима. Через два месяца после бесславного возвращения Голицына произошел переворот.

Переворот 1689 года

Напряжение между правительницей и двором «младшего царя» назревало долго. («Старший царь» Иван, психически нездоровый, значения не имел). Было ясно, что Софья сама власть не отдаст и что подросший брат является для нее большой проблемой. Ходили слухи, что приближенные правительницы планируют убийство 17-летнего Петра. Начальник Стрелецкого приказа Федор Шакловитый, из Софьиных фаворитов, кажется, действительно подговаривал на это царевну.

Есть три версии случившегося. Возможно события, разыгравшиеся в августе 1689 года, были действительно инициированы неудачной попыткой покушения; более вероятно, что главную роль сыграл страх перед покушением — хватило одной искры, чтобы грянул взрыв; наконец, не исключено, что окружение Петра просто воспользовалось общим фоном недовольства после провала второго Крымского похода и решило ускорить события.

Факты выглядели так.

В ночь с 7 на 8 августа 1689 года в резиденцию Петра явились (то ли сами, то ли по заранее разработанному плану) двое стрельцов, предупредившие, что царя хотят убить.

Петр и его окружение спешно перебрались в подмосковный Троице-Сергиев монастырь, защищенный высокими стенами. Туда начали стекаться сторонники Нарышкиных.

Во главе этого лагеря стояли вдовствующая царица Наталья Кирилловна, ее 25-летний брат боярин Лев Нарышкин и воспитатель Петра князь Борис Голицын.

Всегдашняя решительность изменила Софье. Напасть на законного царя она не осмелилась, да недовольные ею стрельцы вряд ли бы и выполнили подобный приказ. Не на стороне правительницы была и московская «площадь». Василий Голицын, деморализованный крымской неудачей, бездействовал.

Сначала перебежчиков было мало, потом поток увеличился. Полки гарнизона уходили в Троицу один за другим. После того как две недели спустя к Петру переметнулся и патриарх, дело Софьи потерпело окончательный крах. Еще через две недели, всеми покинутая, она тоже отправилась в Троицу, была там задержана и помещена в вечное монастырское заточение.

От лица Петра брату Ивану была отправлена грамота: «Срамно, государь, при нашем совершенном возрасте тому зазорному лицу государством владеть мимо нас». Отныне формально стали править два царя, Иван и Петр, но на самом деле к власти пришло окружение царицы Натальи Кирилловны.

Голицынский проект

О великих планах Василия Голицына мы знаем только в пересказе. Рукопись его трактата не сохранилась. После падения покровительницы князь отправился в дальнюю ссылку, находился там под присмотром и все опасные бумаги, вероятно, уничтожил. Известно однако, что в рукописи говорилось «о гражданском житии или о поправлении всех дел, яже належат обще народу».

Беседовавший с министром дипломат Фуа де ля Невилль пишет: «Он хотел, чтобы местное дворянство путешествовало, чтобы оно научилось воевать за границей, поскольку его целью было превратить в бравых солдат толпы крестьян, чьи земли остаются необработанными, когда их призывают на войну. Вместо этой бесполезной для государства службы он предполагал возложить на каждого умеренный налог, а также содержать резидентов при основных дворах Европы и дать свободу совести». В планах несостоявшегося преобразователя была отмена крепостного права, а также отправка юношей на учебу в иные страны.

Одним словом, если в 1689 году победили бы не Нарышкины, а Софья, Россия возможно отошла бы от изначальной «ордынскости». Но случилось то, что случилось, и следующий, третий по счету формат государства, как мы увидим, развернет страну в обратном направлении.

Глава третья

ПЕТР ВЕЛИКИЙ, или РЕСТАВРАЦИЯ

ОСНОВНОЕ

У Петра Первого историческая репутация правителя, который вестернизировал Россию и вывел ее в разряд великих держав. Несомненен здесь только второй тезис — Россия действительно превратилась в страну политически важную и в военном отношении сильную. Однако первое утверждение требует существенной коррекции.

Вестернизация произошла лишь на уровне фасада. Она затронула только дворянство, то есть один процент населения, да и то поверхностно — переодев это сословие в европейскую одежду и заставив его перенять некоторые европейские привычки. Основная масса народа осталась прежней, бородатой-лаптевой.

С государством же произошло нечто совершенно противоположное вестернизации. Петр восстановил все четыре опоры первоначальной постмонгольской архитектуры — даже в более жесткой форме, чем было в XV–XVI веках. Государство стало называться по-западному — империей, чиновники получили немецкие ранги, в употребление вошло много иностранных слов, но показная европеизация была обманчива. Петр воссоздал классическую чингисхановскую конструкцию, в которой все решения (не только самые важные, но часто и мелкие) принимались лично правителем; его фигура опять была вознесена на недостижимую высоту и окружена пустотой — никаких патриархов, «боярских дум», «земских съездов»; всё население сверху донизу обязывалось состоять на государственной службе; страна опять управлялась не едиными законами, а царскими указами и постановлениями (Петр исторгал их в невероятных количествах).

Причудливость формы, которую принял процесс «азиатской европеизации», в значительной степени определялись причудливостью петровского характера, который я опишу в разделе «Портретная галерея». Результатом деятельности царя стало возникновение третьей по счету версии русского государства, но произошло это большое историческое событие не вследствие какого-то стратегического планирования, а под давлением необходимости и критических обстоя-