Очерки культурной истории обуви в России - Мария Терехова
Иллюстрация из журнала «Вестник моды». 1914. № 6
Медали, полученные на многочисленных выставках в России и за рубежом, также служили отличным способом рекламы и непременно изображались на товаре и вывесках. В свою очередь, со стороны государства премирование рассматривалось как мера поощрения развития промышленности, в том числе обувной. Среди критериев оценки экспонентов можно назвать использование новых технологий в производстве и высокое качество при умеренных ценах. Кроме того, особо отмечалась продукция, «равняющая изделия с иностранными», и поощрялся «особенно обширный сбыт изделий за границу» (Там же). Государство заботилось об авторитете страны на международном рынке. Между тем выставочная картина не вполне соответствовала действительности. Обозреватель одной из московских мануфактурных выставок трезво рассуждал:
Что сказать об обуви? На выставке она и дешева и хорошо сделана; но в продаже вы встретите совершенно другое. Если обратитесь к сапожнику Немцу или башмачнику Французу, то услышите такие цены, каких нет и за границею, где обувь шьют, по большей части, из русской же кожи. Если пойдете в ряды <…> то как раз купите или подклеенные столярным клеем калоши или сапоги, сшитые в двенадцать приемов шила (Мин 1853: 77).
Эти наблюдения сделаны еще в 1853 году, но, как показала история, перекос в сторону выставочно-отчетного эффекта оказался на удивление устойчивой чертой отечественной — российской, а потом и советской — легкой промышленности.
Рекламное объявление фирмы H. Weiss («Г. Вейс»). Санкт-Петербург, 1904–1914
Многие обувщики из числа Поставщиков двора в свое время пользовались известностью, но как минимум один стал в Петербурге (а затем Петрограде) фигурой легендарной, а обувь с его маркой — подлинной приметой времени.
«Саксонский подданный» Генрих Карлович Вейс в 1880 году организовал в Петербурге обувную мастерскую и магазин[27]. Дела шли хорошо, мастерскую Вейса на Невском проспекте посещала респектабельная публика. Амбициозный обувщик заботился о репутации своей фирмы: обувь с маркой H. Weiss регулярно демонстрировалась на крупных международных выставках и завоевывала медали[28]. Наконец, в 1900 году Вейс вошел в высшую касту обувщиков в качестве Поставщика вдовствующей императрицы Марии Федоровны, а затем и других членов императорской фамилии. В 1902–1903 годах, уже в почетном статусе Поставщика двора, его фирма участвовала в I Международной выставке исторического и современного костюмов в Таврическом дворце в Петербурге — масштабном и первом в своем роде событии «под августейшим покровительством Ее императорского высочества Великой Княгини Ксении Александровны». К середине 1900-х годов Вейс стал одним из самых модных обувщиков в столице.
Впрочем, неприятные истории случались и с клиентами Вейса. «…заказал себе у Вейса две пары сапог. Дорого, но по крайней мере надеюсь, что будет хорошо», — отметил в 1900 году в дневнике петербургский юрист Борис Никольский (Никольский 1900). Но через несколько месяцев в дневнике появилась такая запись: «Днем я отнес Вейсу мошеннически сшитые мне из скверного товару сапоги, лопнувшие на 4-й месяц (16 р<ублей> уплочено!)». Еще через месяц разгневанный клиент негодовал: «Веду победоносную войну с негодяем Вейсом; намерен окончательно его прихлопнуть заметкою в „Нов<ом> вр<емени>“.» К счастью, история закончилась полюбовно: «…утром же принесли новые ботинки от Вейса и я ему писал краткое заключительное нравоучение», — удовлетворенно отметил автор дневника спустя два месяца борьбы за свои потребительские права.
Сыновья Генриха Вейса, Виктор (1878–1926?) и Анатолий (1890–?), активно участвовали в делах фирмы. Старший сын расширил дело отца и под маркой фирмы Вейса открыл обувную фабрику и магазин на улице Гороховой, 66. Это было разумное маркетинговое решение: если в мастерской на Невском предпочитала заказывать обувь ручной работы рафинированная и обеспеченная публика, то фабричные туфли с маркой известной фирмы могли позволить себе покупатели попроще. Газета «Новое время» в 1910 году давала такую характеристику фирмы, явно рекламного характера:
На углу Невского и Караванной в д. № 66 помещается магазин обуви Г. Вейс. Фирма эта существует с 1880 г. и благодаря характеру своей деятельности справедливо заслужила себе репутацию фирмы лучшей обуви в Петербурге и Москве, где имеется отделение на Кузнецком мосту. Репутация эта была достигнута как путем выполнения элегантной, изящной и модной обуви, так и употреблением безукоризненного материала. Все работы производятся в собственных мастерских и всегда под личным наблюдением самого хозяина и его двух сыновей, которые прошли курс сапожного искусства за границей (цит. по: При дворе российских императоров 2014: 246).
Надежда Тэффи вспоминала, как в начале ее литературной карьеры уже известный к тому времени Александр Куприн отговаривал ее писать, и начинающий автор почти поддалась его уговорам, но передумала благодаря «башмакам от Вейса»:
Сидела я с друзьями в одном из литературных ресторанчиков, вероятно, в «Вене». И подсел к нам Петр Пильский.
— Отчего, — говорит, — вы больше не пишете?
— Не могу, — вздохнула я. — Таланта нет. Писательница я никакая.
<…>
— А вы попробуйте. Заплатят двенадцать рублей. А за эти деньги можно купить у Вейса прелестные башмачки. Ведь вы любите красивые башмачки?
— Ну еще бы! Я-то? Да больше всего на свете!
— Ну так вот, не откладывайте, пишите рассказик и сразу бегите к Вейсу за башмаками. И торопитесь. Откладывать нельзя.
Раз дело шло о башмаках от Вейса, то, конечно, откладывать было нельзя. В ту же ночь рассказ был написан… (Тэффи 2004: 132–133).
Этот эпизод — не просто занимательный случай из жизни писательницы, он интересен тем, что туфли от Вейса убедительно показаны как вещь желанная, знаковая — больше чем просто обувь. И свидетельство Тэффи не единственное. В романе Бруно Ясенского «Человек меняет кожу», написанном уже в советские годы (1932–1933), есть эпизод,
