Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - Нурлан Аманович Наматов
В начале XI века исламский мир находился в состоянии затяжного политического кризиса. Арабский халифат веками держал власть над народами Bостока в одних руках, но его силы были на исходе. Несмотря на то что развивалась наука и культура, а экономика росла, как на дрожжах, никакого единства не было. Империя начала распадаться на более мелкие государства. Все могло изменить только появление нового, сильного завоевателя. Им стали тюрки-сельджуки, которые начали покорение Азии после 1030 года.
Первоначально они жили на восточном побережье Каспийского моря. Но к началу XI столетия пастбищ на всех стало не хватать, и между отдельными группами кочевников начались вооруженные столкновения. Глава одного из наиболее влиятельных родов, Тогрул-бек, решил, что лучше умереть в бою, чем терпеть голод и склоки между своими же сородичами, и переселился за Амударью вместе со своим племенем.
Впрочем, первоначально он хотел поступить на службу к султану Газневидов, но миром договориться не удалось. После битвы 1040 года при Данданакане в современном Туркменистане, началось рождение новой империи. Через 15 лет сельджуками был захвачен Багдад, а чуть позже они достигли восточных границ Византии.
Конные лучники, основа их армии, были чрезвычайно быстры и подвижны и оказались лучшим войском этого региона. Они полностью разгромили Византийскую империю в битве при Манзикерте в 1071 году, хотя победа была также обусловлена тем, что император Роман Диоген был предан собственными генералами.
После этого сельджуки захватили всю Анатолию, кроме побережья. В последующее время они несли на себе основную тяжесть противостояния европейским крестовым походам. Правда, когда они закончились, единство турок было нарушено. Их держава распалась на ряд более мелких владений, в результате чего была без особых проблем захвачена туменами потомков Чингисхана.
Правда, монголы не имели собственной сильной культуры и быстро ассимилировались окружающим населением, куда бы они не пришли. Их ближневосточная империя, Ильханат, быстро распалась, и чувство монгольской идентичности было потеряно в смешанных браках. Собственно, с монголами и связано появление турок-османов. По сути, они являлись восточной частью сельджуков, но были вынуждены бежать от чингизидов в середине XIII века.
Сильное племя кайы было практически разбито, но его осколок сумел прорваться и уйти на запад. Их вождь, простой воин Эртогрул, получил от сельджукского султана землю на самой границе с греками. Его сын Осман обратился в ислам, сплотил силы турок, разбил греков и начал расширение государства. Именно в его честь оно было названо Османской империей. Османы, как часть сельджуков, первоначально находились под сильным влиянием персидской культуры. Но они были настроены куда более «проевропейски», ведь запад стал основным направлением их экспансии.
Они отбросили кочевничество прочь и стали опираться на оседлую городскую цивилизацию. Поскольку они начали завоевание территории, ранее принадлежавшей к христианской цивилизации, по сравнению с сельджуками их подход к исламу отличался фанатизмом и стремлением обратить в веру пророка все подвластные народы.
Некоторые историки даже считают, что Османская империя была своеобразной греческой местью католической Европе за то, что Рим бросил Византию на растерзание азиатам. Греки массово переходили в мусульманскую веру и обращали оружие против собственных бывших соплеменников. В результате через несколько столетий после возникновения Османского государства от власти турок в ней не осталось ни следа. Держава управлялась греками, сербами и албанцами, лишь недавно принявшими ислам[1039]. Анатолийским кочевникам правительство серьезно не доверяло. А вскоре начались войны с собратьями-турками, которые в то время правили Ираном.
В более поздние периоды престиж персидско-исламской культуры достиг такого уровня, что говорить и писать на «грубом турецком языке» считалось признаком невежества[1040]. Более того, доказательство принадлежности к этой «высокой культуре», что в большинстве случаев означало доказательство персидского происхождения, автоматически привлекает благосклонность султана и правящего класса.
Халил Иналджик отмечает, что многие османские интеллектуалы отправились в Персию для дальнейшего обучения, и их приветствовали как учителей, когда они вернулись. Примерный случай, приведенный Халилoм Иналджиком, наглядно показывает степень персидского и арабского доминирования в высокой османской культуре в XV веке: «Лали, один из писцов, оставался в Персии в течение долгого времени, а когда он вернулся, он представился персом. Он стал мусахибом Завоевателя, и когда правда была раскрыта, у него отняли должность управляющего и его зарплату»[1041].
Положение турецких интеллектуалов и художников, возможно, лучше всего отражено в следующем стихе Месихи: «Mesîhî gökden insen sana yer yok, Yürü var gel Arab’dan ya Acemden». «О, Месихи, тебе нет места, даже если ты спустишься с Небес [для единственного способа достичь уважения] будь поэтом или ученым из Аравии, либо из Персии»[1042]. С другой стороны, параллельно с укреплением господства Османской империи, султаны оказывали щедрое покровительство вновь прибывшим интеллектуалам и художникам, поскольку присутствие в королевстве известных ученых и художников считалось признаком великолепия.
Известно, что в XV веке османские султаны проводили сознательную политику по привлечению талантов с Востока в османский дворец. Сехи Бей, например, утверждает: «Завоеватель искал и приводил к своему двору талантливых людей в землях Аравии и Персии и проявлял к ним необычайное уважение»[1043]. Действительно, дворцовый патронаж как институт уже был установлен в исламском мире задолго до османов.
Как указывает Халил Иналджик в отсутствие печатного станка, который давал возможность широким массам читать и, таким образом, предоставлял авторам источник дохода, ученые и артисты зависели от поддержки правителей и правящего класса. Просто из-за этого факта «высокая культура» в большинстве исламских государств существовала в основном как дворцовая культура[1044]. Другая функция покровительства культуры в турецко-монгольских государствах проявлялась как «процесс принятия местной цивилизации военной элитой правящего класса»[1045].
В заключение следует отметить, что интеллектуальная и культурная элита Османского государства была сформирована «иммигрантами» или «заморскими» улемами и бюрократами, а также художниками и литераторами. Создавая административный аппарат, они также импортировали в османские города высшую исламскую цивилизацию, которая процветала во внутренних районах ислама.
Следовательно, подражая традиционному стилю великих исламских государств, «дворцовая культура» османов также развивалась по инициативе «импортированных» интеллектуалов и художников. Конечно, со временем появилось много местных ученых и художников, получивших образование в османских медресе и выросших на дворцовых банкетах самих султанов или других выдающихся государственных деятелей. Тем не менее гегемония персидской и арабской культуры в высших кругах Османской империи продолжалась.
Начиная с XV века, «персидизированная» и «арабизированная» элита начала
