Биология в фокусе. Естественные отделения университетов Российской империи (1830–1900) - Екатерина Юрьевна Жарова

агитации против Богданова, у которого имелось достаточное число недоброжелателей, не одобрявших некоторых сторон его деятельности. Среди них был К. А. Тимирязев, человек «язвительный, с чрезвычайным самомнением»[691], не стеснявшийся «выносить сор из избы». В своей брошюре «Пародия науки» (1891) он критиковал некоторые начинания зоологического сада, распорядителем которого в то время был А. П. Богданов, считая их мерами для привлечения публики, а не распространения науки. Вагнер принимал участие в распространении этой брошюры Тимирязева, более того, передал ее А. П. Чехову, который был его соседом и который, в свою очередь, написал на его основе фельетон «Фокусники».

Касаясь личности К. А. Тимирязева, отметим, что, несмотря на свои несомненные заслуги в области физиологии растений, человек он был неуживчивый, не говоря уже о его приверженности марксизму, формально боровшийся за чистоту науки, но иногда переходивший на личности. Н. К. Кольцов после посещения заседания Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии 16 октября 1894 г. записал в своем дневнике неприятное впечатление от речи К. А. Тимирязева, который критиковал И. П. Бородина не потому, что тот был виталистом, а потому, что лично не любил последнего[692].

М. М. Новиков, ректор Московского университета в 1919–1920 гг., в своих мемуарах описал впечатление от первой встречи с К. А. Тимирязевым, которого он знал до этого по его научно-популярным книгам: «Я отправился к Тимирязеву на квартиру и был принят с очаровательной любезностью. Но меня сразу поразила какая-то манерность, даже вычурность его поведения. Во время разговора со мной он порывисто вскакивал, подбегал к этажерке, брал там пробирку, смотрел на свет и ставил ее на место. Все это должно было производить на непосвященного впечатление какой-то таинственной научной работы. С течением времени я все больше и больше убеждался, что это был один из приемов, которыми он снискал удивление и преклонение со стороны молодежи»[693]. При этом студенты (в особенности левонастроенные) любили К. А. Тимирязева безмерно. И за сочувствие к молодежи, и за левые взгляды, и за то, что приносил арбуз на лекцию, демонстрируя таким образом растительную клетку, «среди студентов было довольно сильно распространено мнение о том, что Тимирязев преследуется правительством за свое направление, за свою смелость, за пристрастие к Дарвину»[694].

Возвращаясь к натянутым отношениям между профессорами-биологами в Московском университете, отметим, что это было явление, «к сожалению весьма часто наблюдаемое между профессорами, обслуживающими одну и ту же научную дисциплину в том же университете»[695]. В. М. Шимкевич, вспоминая о конфликте между зоологами Московского университета, подчеркивал, что «некоторая натянутость между представителями одной и той же кафедры в том же университете явление, можно сказать, почти всеобщее, но иногда эта натянутость переходит в прямо-таки враждебное отношение»[696]. Примером такой откровенной вражды является история взаимоотношений двух ботаников Новороссийского университета.

Первоначально молодому Новороссийскому университету очень повезло с замещением кафедры ботаники: из‑за хронического туберкулеза знаменитый ученый Л. С. Ценковский, получивший профессуру в Петербургском университете, был вынужден оставить этот город с его неподходящим климатом. Открытие нового университета в южном крае дало возможность Л. С. Ценковскому продолжить свою карьеру профессора, и он переехал в Одессу. Вторым ботаником был молодой выпускник Университета святого Владимира А. О. Янович, который, к сожалению, страдал психическим расстройством, что вынудило его оставить университет уже в 1868 г. Л. С. Ценковский сделал многое для постановки преподавания своего предмета на очень высоком уровне, в первую очередь оборудовав лабораторию микроскопами. Б. Е. Райков рассказывал, что Л. С. Ценковский не только предоставил свои микроскопы для работы, но и договорился с европейскими фирмами о продаже микроскопов в рассрочку студентам, которые смогли работать в лаборатории с собственными микроскопами: «По свидетельству одного из слушателей Ценковского, в ней работало одновременно до 35 студентов, цифра немалая и для лабораторий столичных университетов»[697]. В Одессе Л. С. Ценковский проработал до 1871 г., когда из‑за неизбрания химика А. А. Вериго выразил протест и сразу же подал прошение об отставке. Как писал А. И. Маркевич в своей работе по истории Новороссийского университета, Л. С. Ценковский был настолько рассержен, что «в бумаге, поданной им в заседании Совета 13 апреля, написал по адресу факультета резкое выражение»[698].

На место Л. С. Ценковского в 1871 г. был избран Я. Я. Вальц, подававший в молодости большие надежды. Но он страдал алкоголизмом (что, увы, не было редкостью в университетской среде), на фоне которого развилось психическое расстройство: «Вальц (ботаник) был большой оригинал. Он читал лекции хорошо и интересно, но при этом очень странно вел себя. Так, например, он иногда садился под доской на пол и продолжал рассказывать, как ни в чем не бывало. Он выпивал и иногда бывал пьяным…»[699] Уже упоминавшийся А. И. Маркевич, знавший Вальца очень близко, так писал о последних годах его работы в Одессе: «Профессор Вальц заболел летом 1879 г., поступил в больницу, поправился, уехал на дачу под Одессу и вернулся к началу года будто бы здоровым. Но 15 сентября, в комнатке возле ботанического кабинета, приводимого им в порядок, он пытался зарезаться пинцетом. Отвезенный снова в больницу, он был затем перевезен в петербургскую лечебницу…» В 1881 г. Я. Я. Вальц был уволен от службы. Умер он в лечебнице для душевнобольных в 1904 г.

В результате стечения обстоятельств, связанных с болезнью Я. Я. Вальца и отъездом экстраординарного профессора А. Н. Волкова, в течение 1879/80 учебного года ботаника в Новороссийском университете не преподавалась вообще. До 1885 г. ботанику преподавал доцент Л. В. Рейнгард, который после защиты докторской диссертации в 1886 г. перешел в Харьковский университет. Еще в конце 1883 г. Л. В. Рейнгард представил Ф. М. Каменского на должность доцента, однако его избрание не состоялось. В конце концов в 1884 г. приват-доцентом ботаники был назначен бывший профессор Варшавского университета Людвиг Альбертович Ришави.

Л. А. Ришави был выпускником Новороссийского университета. В течение семи лет (1872–1879) он служил там же хранителем ботанического кабинета. После защиты магистерской диссертации по рекомендации профессора Я. Я. Вальца он был назначен экстраординарным профессором Варшавского университета, где проработал пять лет. В 1884 г. он написал прошение об отставке и был назначен приват-доцентом Новороссийского университета с жалованьем экстраординарного профессора. Причина ухода его из Варшавского университета крылась в конфликте с попечителем. Тогдашний попечитель Варшавского учебного округа А. Л. Апухтин в письме министру И. Д. Делянову писал об отставке Ришави, прося предоставить тому отпуск: «Признав направление, принятое экстраординарным