Антропология и современность - Франц Боас
Вряд ли стоит еще раз останавливаться на быстротечности изменений, происходящих в последнее время под влиянием достижений науки и всеобщего распространения знаний, способствующих рациональной критике традиций и тем самым подрывающих многие верования и обычаи, сохранившиеся с прежних времен. Следует, однако, отметить, что, несмотря на заметное разрушение веры в традиции, сильное сопротивление по-прежнему присутствует. Это хорошо видно на примерах суеверий студентов колледжей, собранных профессором Тоззером, широкого распространения веры в откровенно мошеннические спиритические сеансы медиумов даже среди образованных людей, а также готовности признать «христианскую науку».
В целом можно отметить, что действия более устойчивы, чем мысли.
Из множества примеров можно привести легкость, с которой слова меняют свое значение, сохраняя при этом свою форму, создаваемую движениями артикуляционных органов.
Еще более яркие примеры мы находим в целом ряде фактов культуры. В Северной Америке, несмотря на огромные расстояния, у разных племен можно наблюдать похожие ритуалы, причем общий сценарий и большинство нюансов у многих из них будут одинаковы. Все они совершают практически одни и те же действия. С другой стороны, разные племена придают ритуалам совершенно разные значения. Так называемый танец солнца, одинаковый по замыслу и основным особенностям исполнения, у одного племени служит в качестве молитвы за успех в войне, а у другого – тоже в виде молитвы – считается залогом выздоровления от тяжелых болезней. Кроме того, танец представляет собой средство профилактики заболеваний.
В качестве еще одного прекрасного примера выступает декоративное искусство индейцев Великих равнин. Узоры в живописи и вышивке в основном характеризуются простыми формами – прямые линии, треугольники и прямоугольники. Их композиция также схожа у многих племен, причем настолько, что мы неизбежно должны предположить единое происхождение этих форм. Мы рассматриваем эти узоры как чисто декоративные. Для индейца они имеют примерно такое же значение, какое мы придаем флагу и другим национальным или религиозным символам. Значения и мысли, связанные с узорами, отличаются большим разнообразием. Равнобедренный треугольник с короткими прямыми линиями, спускающимися от его основания, для одного племени означает медвежью лапу с длинными когтями, для другого – палатку с колышками, удерживающими внешний покров жилища, для третьего – гору с родниками, исток которых находится у подножия, для четвертого – дождевую тучу с дождем. В зависимости от культурных интересов народа смысл может отличаться, однако форма, обусловленная хозяйственной деятельностью, остается неизменной.
Аналогичное наблюдение можно сделать и при анализе сказок первобытных людей. Люди из принципиально разных типов культуры рассказывают одинаковые сказки, хотя живут друг от друга на большом расстоянии. Закладываемые в сказку идеи зависят от культурных интересов. То, что в одном племени считается священным мифом, в другом повествуется для развлечения. Если интересы людей сосредоточены на звездах, то сказка может выступать в качестве звездного мифа, если они интересуются животными, она может объяснять условия жизни в животном мире, если в центре их внимания церемониальная жизнь, то сказка будет посвящена церемониям.
В нашей цивилизации также распространены так называемые производные объяснения. Мы говорим о некоторых старых приметах, утративших или изменивших свое значение, как о пережитках прошлого. Многие атрибуты, используемые европейской королевской властью или церковью, можно описать как черты прошлого, изменившие свой смысл.
Подходящим примером является история пищевых табу. Еврейское табу на употребление в пищу животных, кроме жвачных с раздвоенными копытами, аналогично пищевым табу во всем мире. Оно произошло еще до Моисея и не имеет никакого отношения к развитию еврейского монотеизма. Тем не менее иудейские ортодоксы интерпретируют его как важный элемент религии Яхве[14]. В наше рационалистическое время табу на свинину пытаются объяснить, в частности, ее вредом для здоровья в условиях тропических стран.
С табу на инцест произошла аналогичная история. Мы не знаем его происхождения, но нарушение практически повсеместно рассматривается как одно из самых страшных религиозных преступлений. Сегодня часто наивно полагают, что оно основано на опыте пагубного влияния близкородственных браков. Это, конечно, не является его первопричиной, поскольку инцест – понятие не биологическое, а социологическое. Речь идет не о недопущении браков между родственниками по крови, а именно между теми, кто относится к группам, считающимся родственными. Так, браки между детьми двух братьев или между детьми двух сестер часто рассматриваются как кровосмесительные, а в тех же племенах сын женщины обязан жениться на дочери ее брата. С биологической точки зрения обе группы являются одинаково близкородственными.
Аналогичные перемены наблюдаются и в отношении воскресенья. Оно стало считаться днем отдыха, когда люди восстанавливают силы после трудовой недели. Изначально воскресенье считалось религиозным праздником и по аналогии может приравниваться к неудачным дням или дням, когда враждующие племена мирно встречаются для обмена товарами.
Эти обычаи следует рассматривать как автоматические, сложившиеся в результате практиковавшейся длительное время привычки. При их переводе на уровень сознания наши рационализаторские импульсы требуют удовлетворительного объяснения, и тогда разум следует за той схемой мышления, что в обществе преобладает.
Глава VIII
Развитие
В рамках исследований физических характеристик человека антропологи не ограничиваются исследованием взрослого человека, они изучают и развитие ребенка, фиксируют увеличение размеров тела и его органов, изменения физиологических реакций и психического поведения. Результаты исследований оформляются в определенные нормы, характерные для конкретного возраста и социальной или расовой группы.
Физиологически и психологически ребенок функционирует не так, как взрослые. Таким образом, с помощью антропологических исследований можно определить, чего стоит ожидать от детей разного возраста, и эти знания имеют большое значение для обоснования методов обучения. Для Марии Монтессори это послужило отправной точкой для разработки педагогической антропологии. Многие педагоги занимаются исследованием формы и функций тела в детском и подростковом возрасте в надежде выработать стандарты, с помощью которых можно управлять нашими требованиями в отношении физиологического и психического поведения ребенка. Более того, многие педагоги надеются получить возможность присвоить каждому ребенку свое место и предсказать ход его развития.
Антропологические исследования конкретной возрастной группы, скажем восьмилетних детей,
