Сплетня - Катя Саммер
– Ты чудо, Лиля Ларина. Самое настоящее чудо, – поглаживая костяшками пальцев мою щеку, шепчет щемяще нежно, перед тем как поцеловать.
К девяти вечера в доме уже достаточно тепло, чтобы не обниматься, но мы оба настойчиво игнорируем этот факт – сидим и дальше, тесно прижавшись друг к другу. Когда становится жарко, я избавляюсь от жилетки, а Даня, скинув свитер, остается в черной футболке с длинным рукавом, приятной на ощупь. Мне нравится гладить его плечи и грудь кончиками пальцев, а ему, видимо, пересчитывать ромбы вязаного узора на моем рукаве. Мы наелись, и было очень даже вкусно. Пытались пить шампанское, но не осилили бутылку – перешли на колу. Еще включали разные новогодние шоу на телефоне, но ничего не зашло. Поэтому оставили музыку – какой-то праздничный сборник со старыми песнями Синатры, как с умным видом озвучил Даня, и прочих неизвестных мне людей, поющих прекрасными голосами. А теперь болтаем обо всем на свете, пока до меня медленно, но верно доходит, что мы с Даней и правда прошли в финал конкурса.
– Это значит… значит, что нам нужен какой-то номер. Для выступления. Я старалась не думать об этом, потому что не была уверена, что у нас получится дойти до конца, а сейчас… – Я сползаю с его колен и сажусь рядом на подушки. Поворачиваюсь к Дане, чтобы увидеть реакцию, пока меня саму с головой накрывает паника, но у него даже глаз не дергается! – И что мы будем делать? Мы же не умеем… ничего.
Да, мы это выяснили еще в самом начале. Певцы из нас никакие. Танцевальная карьера осталась в далеком прошлом. Мы правда ничем не удивим жюри, которое будет на финале конкурса. Почему Даня так спокоен?
– Мы опозоримся.
Я очень ярко представляю, как нас закидают тухлыми помидорами. Где они их столько возьмут в январе, не имею понятия.
– Ты говорила, что умеешь угадывать шрифты.
Даня улыбается беззаботно и невозмутимо, и я пихаю его в плечо, несмотря на то что у него все еще день рождения. Заслужил. Потому что это не шутки!
– Я серьезно вообще-то говорю!
– Да я тоже.
– Нам нужно что-то крутое, как в «Мисс Конгениальность», помнишь? – Он отрицательно мотает головой. – Там Сандра Баллок… и не исправляй меня, я не буду называть ее Буллок!
– И не собирался, – так серьезно заявляет Даня, что становится смешно, но я сдерживаю улыбку.
– Ладно, – продолжаю невозмутимо. – Она должна была играть на пустых бокалах. Ну, какую-то примитивную мелодию, а потом… бах! Кто-то налил в них воду или… не помню, в общем, но ей все испортили. А она же в полиции работала…
– Да-а?
Мне уже невыносимо смешно от его по-деловому важного тона.
– Ага, ее внедрили на конкурс красоты, чтобы она нашла преступника. И она выкрутилась! Показала приемы самообороны. Ну, как девушке защититься от маньяка или что-то вроде того. Главное – все были в восторге!
– Покажи приемы, – пожимает плечами он.
– Так я их не знаю! Я об этом тебе и говорю! Выступление через две недели и…
– Давай подумаем завтра, хорошо?
Даня перехватывает мои руки за запястья, разворачивает меня к себе, чтобы я сосредоточилась на нем. Была с ним в моменте. А я так много хочу ему сейчас сказать. И возмутиться, и пожаловаться, и, возможно, обнять. Поплакать, в конце концов, у него на плече, потому что мне страшно. Не представляю, что нас ждет. Но он приподнимает брови, ожидая моего ответа, и я… киваю ему, громко выдохнув. Ладно, обо всем подумаю завтра.
– Мы точно выиграем, – убеждает он меня и говорит так уверенно, что я почти верю. – Если ничего не придумаем, ты всегда можешь нарисовать меня перед всеми. Идет?
Он шутит – правый уголок губ ползет вверх. Но я после его слов вскакиваю на ноги, вспомнив о рисунке, который так и не подарила ему. Только меня тормозит телефон, который звонит. Два одновременно звонящих телефона. Мы переглядываемся с Даней: у него на экране фотка Тима, у меня – имя Лизы.
– Алло, – взяв трубки, почти в унисон отвечаем ребятам. Они, конечно же, не приедут, но из-за своих проблем забыли нам об этом сообщить.
– Лиль, это катастрофа! – Я с трудом разбираю сбивчивый шепот Лизы и выхожу в коридор, чтобы понять ее. – Я… я не знаю. Я все порчу.
– Тебя плохо слышно, можешь говорить громче?
– Нет! – приглушенно кричит на меня. – Я заперлась в ванной, чтобы Тима не слышал.
– Ладно, тогда успокойся и расскажи, что случилось.
Спокойно не получается: Лиза продолжает взволнованно и сбивчиво бормотать, будто себе под нос.
– Он из-за меня… из-за меня сломал… и ты бы видела его! Ему вправляли нос и наложили шину! Бедный, он натерпелся, и все из-за меня. А сейчас мы сидели дома, смотрели первого «Гарри Поттера»… и это его идея, между прочим! Оказалось, он никогда не видел его, а «Философский камень» же новогодний, сказочный и… Тим был такой милый! Он повернулся, чтобы что-то сказать, а я поняла, что он нравится мне больше Малфоя в первых двух фильмах, вместе взятых, и я… я его поцеловала…
Лиза притворно хнычет, но я не вижу повода для драмы.
– А он что?
– Он заорал! – стонет Романова. – Потому что я задела его нос, а анестезия уже отошла и… Боже, это катастрофа, Лиль.
В этот момент Даня как раз выглядывает из комнаты и улыбается мне. Показывает на трубку и закатывает глаза. Судя по всему, Тим там в такой же панике и страдает. Не только от боли физической, но и от душевной. Я возвращаюсь в спальню, и мы просто даем им обоим выговориться, время от времени коротко отвечая что-то вроде «угу» или «не-а». Когда сажусь на кровать, Даня разливает остатки шампанского, которое пора бы допить, пока все пузырьки не успели испариться. Прижимая телефон плечом к уху, он стучит бокалом о мой, а я прикрываю динамик и прошу, чтобы он напомнил Тиму кормить Лизу. После того случая я не замечала за ней срывов, но пока еще переживаю, что это в любой момент может повториться. Особенно когда она на нервах и так сильно влюблена в друга старшего брата.
– Смешные они, – отключив вызов, уже после улыбаюсь Дане, который сидит на подушках внизу.
Он молча соглашается, кивнув мне. Поглаживает мои ноги, о чем-то задумавшись, а я с трудом удерживаю себя, чтобы снова не взъерошить его
