Если бы я знал - Рейн Уайт
одну, две? Вспомнить бы ещё, сколько песен осталось. Сколько
осталось времени.
― Джой…
Никита выдавил лишь его имя и замолчал. Сглотнул, вздохнул тоскливо, но ничего больше сказать не смог. Или слова
закончились, или мысли окончательно сломались. Но Джою
хватило взгляда. Это он-то смотрит? Как бы не так! Это Ник
душу выедает своим печальным взглядом.
― Отлично, ― отрезал он. ― Иди. Хочешь, иди. Я тебя
больше трогать не буду.
Ник отмер мгновенно. Шагнул ближе, сжал плечо.
Почему-то казалось, что рука подрагивает, или это Джоя
перетряхивало от злости?
― Слушай, меня просто ломает ощущение, словно я тебя
ножом без наркоза режу. Саш…
― Я не Саша! ― Джой скинул с плеча его руку, запрокинул голову, упрямо заглядывая в глаза. И отпустил себя.
― И кстати…
Одним резким рывком он ухватил Никиту за ворот
рубашки и притянул к себе. Поднялся на цыпочки, чтобы
оказаться ближе, закинул одну руку на шею в подобии объятий
и поцеловал. Снова. Без нежности, без страха оттолкнуть. В
третий их поцелуй Джой вкладывал всё желание, что когда-либо
испытывал, всю страсть, отчаяние, боль. Всё невысказанное, что
навсегда останется внутри.
А Ники отвечал. Джой знал, что так и будет. Не мог не
ответить.
Это на дружбу Никите, кажется, было плевать.
― Всё, вали, Ники. И кстати… ― повторил Джой, тяжело
дыша, когда разорвал поцелуй, ― перестань отвечать на мои
поцелуи. Если в следующий раз я попытаюсь повторить, говори
нет. Ты же натурал, а так можно подумать, что тоже на меня
«смотришь».
Джой усмехнулся, заглянул ему в глаза и отпрянул, заставляя Ники разжать руки, успевшие уже стиснуть его в
крепких объятиях.
― Ёшки-матрёшки, так я была права? Вы, что… ―
раздался писк от двери. ― Вы вместе?
Никита отшатнулся. Джой с горькой усмешкой перевёл
взгляд на так вовремя появившуюся Лерику.
― Нет, Рианова. Ники уже уходит. И больше к нам не
вернётся.
― Но! ― Лерика округлила глаза.
― Вали, Ники.
Джой схватил со стола телефон, зажигалку и пачку
сигарет, бросил на Никиту последний взгляд и вышел в коридор.
Вот так правильно. Бог любит троицу. Сейчас он покурит и
спокойно продолжит программу.
Пальцы дрожали, но Джой всё же смог остановиться в
конце коридора и с третьего раза прикурить сигарету. Смог
сделать глубокую затяжку, которая не принесла ни секунды
успокоения, лишь едкий вкус дыма и обжигающие горло
прикосновения.
Никита всё ещё был в гримёрке. Кажется, разговаривал с
Лерикой, но Джою было абсолютно плевать. Ему двадцать, блять, пять! Ну серьёзно, не время строить из себя ванильную
принцесску и умирать от неразделённой любви. Ники страдает
хернёй? Отлично, да будет так. А Джой перевернёт эту страницу
и двинется дальше. Вернётся к предыдущему повороту и встанет
на привычный путь: красивые девочки, яркие мальчики ― и
никаких привязанностей. В двадцать пять лет он, кажется, впервые влюбился. Да, точно. Потерял голову на время. Робел и
вёл себя, как полный идиот. Но первая любовь часто
заканчивается плохо.
Джой сделал последнюю затяжку и кинул сигарету в урну.
Зажмурился, выпуская дым, слыша, как за спиной хлопает
дверь. Кухни? Гримёрки? Это Ник?
Неважно.
Руки ещё дрожали, лицо словно сковало спазмом, но
последняя песня до нового блока программы заканчивалась.
Джой в последний раз глубоко вздохнул, прикусил щёку почти
до крови, а потом улыбнулся. Весело, ярко ― как должен
улыбаться настоящий актёр. Паяц. Он даже испытал гордость за
себя, когда заметил отражение в стеклянной двери.
Что бы ни случилось, с каким бы звуком и какие бы
отношения ни разрушились…
Шоу. Должно. Продолжаться.
Глава 9
Джой не знал, когда и куда ушел Ники. Нет, куда ―
домой, логично? Но когда… Остался он ещё в клубе или всё же
сбежал? О чём и сколько разговаривал с Лерикой? Джой
вернулся в гримёрку лишь через час ― тянул, как только было
возможно. Заменил конкурсы в двух блоках, попросил девочек
станцевать последний номер чуть раньше, даже призы изменил, попросив бармена налить пару интересных коктейлей. Что
угодно, только не бегать лишний раз по залу и пустым
коридорам вип-зоны. Лучше уж зплатить бару, чем случайно
столкнуться с Ником. По крайней мере,
