Так бывает... - Надежда Михайловна
— Значит, завтра в четыре я за вами заезжаю.
— А не рано, Юра? — спросила Тома.
— А мы немного по Кремлю местному погуляем, там реставрация была, сейчас такая красотища, говорят, стала вокруг.
Он уехал, а Люда как-то вдруг ощутила, что вот пустовато становится, когда он уезжает. Привыкла она к его вниманию, негромкому голосу, умению незаметно постоянно помочь и поддержать.
— Обложил со всех сторон, чемпион, блин, одноклашки вон все в голос твердят:
"Решайся, Людок, мужик стоящий!' Мам Тома постоянно ворчит, про сколько можно быть одной, даже Ною он пришелся по сердцу. Ладно, вот ещё Ваньку попытаю, на предмет...
Юра как всегда уже, заскочил в цветочный магазин, цветы в этот раз попросила Люсенька для артистов. Юрка стал ждать пока соберут большой букет, посмотрел сквозь украшенное вьющейся лианой, окно на улицу... Возле магазина стояла какая-то рыжая, вроде прилично одетая, но видно было непонятно почему — вульгарная мадам, а ей явно напрашивались в друзья два кавказца. Она отмахивалась от них, не сводя напряженного взгляда с выхода, мало ли, ждет кого. Оглянулся... из покупателей он остался здесь один, он эту не знает и знать не желает... Явно его ждет.
— Рыжая, рыжая... что-то я про рыжую слышал?? — Расплачиваясь, напряженно вспоминал он.
— А-а-а, — резко вспомнил он, — Вовка как-то говорил: "если бы не эта рыжая сука..." Подруженька, значит, интересуется?
Взяв большой букет, спокойно вышел на улицу, а рыжая рванулась именно к нему навстречу, явно имитируя падение на скользком тротуаре. А там все как и должно быть, её поймает этот приятный мужчина... ля-ля... и далее — по плану.
А приятный мужчина, имея громадный опыт боев и мгновенную реакцию от столкновений, как-то ловко уклонился, уйдя в сторону, падать пришлось по настоящему. И поймали Светку другие руки, этих, набивающихся. А Антонов, как-то брезгливо посмотрев на неё, четко произнес:
— Закусывать надо!
Прошел к роскошной иномарке, пискнула сигнализация, только тогда Светка заорала вслед:
— Хам!!
А Юрка не удержался, показал ей средний палец, в машине засмеялся:
— Как пацан, ей Богу! Так, надо эту красотку конкретно отвадить. Как Люсенька не видела столько лет гнилья? Добрая душа — сама, вот и подруженьку такой считала.
Антонов выбросил из головы всю эту муть, и с восторгом уставился на выходящую Люсеньку.
— А где дети?
— Дети поздно уснули, с полчаса назад, сейчас спят, как сурки.
— Люсенька, — впервые вырвалось у него, — можно я на минуточку, посмотрю на них и назад?
— Конечно, Юра, иди, мы пока усядемся, — подсуетилась Тома.
Юрка шустро рванул в дом, поздоровался с Мариной, снял куртку, ботинки и на цыпочках пошел к малышам. Рэй, лежавший на полу возле кровати, только ухом шевельнул, а Юрка любовался спящими детишками, осторожно поправил сбившееся одеяло на Егорке, тяжело вздохнул и, выйдя, пожаловался Марине.
— Марин Николаевна, у меня никакого терпения не осталось.
— Юра, — она ласково смотрела на него, — поверь, она уже тебя оценила, но боится предательства повторного. Не спеши, все получится, поверь, мы с Пашкой давно — за.
В машине велся легкий разговор, а Юре позвонил Волков.
— Да, Вов? Привет! Да, рядом, едем на концерт. Так! Ага! Надо же? Понял, понял, уже... облом был! Вов, я что, лох? Точно, хорошо, приеду — прозвон сделаю. Пока, Натусику привет!
С восторгом и большим удовольствием погуляли по Кремлю, а концерт... это было нечто. Юрка забыл, где он и кто он, первые песни, исполненные хором, были церковными, он просто вслушивался в созвучие голосов, а когда запели "Степь да степь кругом" — Юрка забыл про все, он на самом деле ощутил себя в степи, ощутил простор, казалось, его душа вырвалась и полетела вслед за песней. Он слушал, восторгался, отбил свои ладони, счастливо улыбался, а Люда залюбовалась таким не виденным раньше Антоновым. Не было сосредоточенного, контролирующего все эмоции мужчины, сейчас это был такой славный, помолодевший, сбросивший с плеч груз, красивый каким-то внутренним светом, близкий ей Юрий — разгладились, казалось, даже морщинки у глаз. А когда хор запел "На рейде морском..." и дирижер, повернувшись к залу, взмахнул рукой, и весь зал на одном дыхании подхватил припев: "Прощай, любимый город, уходим завтра в море!!" Юрка в восторге ухватил Люсеньку за руку и бережно-бережно держал её в своей широкой, шершавой, мозолистой руке, она полностью поверила, что вот этот мужчина — точно её. Потом были долгие овации вставшего зала, восторженные крики "Браво"!!
Ни один человек не рванулся в раздевалку за одеждой, никак не хотели отпускать певцов, подаривших им такое чудо.
Народ толпился в раздевалке, возбужденно обсуждая концерт, а стоящий у зеркал, неподалеку, дедуля с палочкой, гвардейским стареньким знаком и орденской планкой на стареньком пиджачке, сказал:
— Ай и славные ребяты!!Душу растревожили как!! — и неожиданно запел дребезжащим тенорком:
— Живет моя отрада в высоком терему...
Стоящий возле него в очереди Ной, тут же поддержал своим красивым голосом:
— "А в терем тот высокий нет входа никому..." — дружно включились Юра, Тома и Люда.
И песня волной, как камушек, брошенный в воду, распространилась по большому помещению, пели все, только гардеробщицы бегали раздавая одежду.
Когда спели последний куплет, с лестницы, ведущей на второй этаж, раздались аплодисменты, — "Браво!!" На ней стоял дирижер хора и несколько солистов.
-'Браво!!Мы много где гастролировали, но такое слышим впервые. Песня-это душа нашего народа!
Дирижер легко сбежал с лестницы и крепко расцеловал дедулю:
— Спасибо, отец!! Живи ещё долго и будь здоров. За такую красоту проси, какую хочешь, песню, мы споем именно для тебя!!
Дед призадумался, потом просиял:
— А вот, смотри, сынок, пригласили меня в том году в Берлин, приехать на Победу. Я с внучком-вон он стоит, — дед показал на рослого молодого парня, который стоял немного в стороне, — собрался, один-то уже мало куда поехать могу. Ну и анкету там писали, вопрос вот был:
— Бывали ли вы в Берлине? — Говорю, пиши — Да!
— Как туда ездили? — второй вопрос. — И ответы: на машине, на поезде, на самолете? Говорю, пиши, Вань: На танке! Вот я к чему — а споем-ка мою, фронтовую-"Три танкиста",а?
Дирижер улыбнулся, опять расцеловал деда, что-то спросил у него, дед обстоятельно пояснил, показывая
