Ангел с разбитыми крыльями - Янина Логвин
Я ищу свою дочь и не могу найти. Зову.… «Мария! Мария!»…. и не слышу ответа. Кричу, как безумная, открывая двери, расталкивая людей и врываясь в классы. Трясу учителей, но никто не понимает, что происходит.
Синьоры Мангано тоже нет. Она встретила нас с Марией на пороге школы, и больше их никто не видел. Нигде!
Святая дева, пожалей! Я попала в свой сон и схожу с ума!
Земля уходит из-под ног, колени подкашиваются, и мне кажется, что мир вокруг закручивается в тугую удушающую спираль, пока я вязну в ледяной паутине ужаса, готовая умереть от страха за дочь.
— Мария! Мария!
К школе подъезжает полиция. Меня ловят в шесть рук, словно я преступница или сумасшедшая. Офицеры крепко держат меня, стараясь обездвижить. Я отчаянно рвусь из этих рук, пока рыдания сотрясают грудь, а слезы застилают взгляд.
— Вы не понимаете… Отпустите! Я должна найти свою девочку, пока не стало слишком поздно! Я знаю, это он — Лоренцо! Здесь, в Бергамо! Нашел меня и отобрал то, что мне дороже жизни.… Мария!
— Пожалуйста, синьора, успокойтесь! Иначе мы не сможем вам помочь! Расскажите нам, что случилось…
Успокоиться сложно — почти невозможно! Но я заставляю себя остановиться и увидеть перед собой обеспокоенные лица полицейских. Сдержав рыдания, сбивчиво называю имена — кто я и откуда. Как зовут мою дочь.
Нет, у меня не мальчик, они всё правильно поняли. Да, на траве валяется мой парик. Нет, я не Анна Риччи, не брюнетка и не замужем, я просто спасала наши жизни. Фамилия Фальконе мне ненавистна, но я никогда ещё не была так убедительна в своей ненависти к своему монстру, как в эти минуты, когда говорю о нём полиции.
— Поверьте мне, этот мужчина опасен и жесток! Вы даже не представляете, насколько! Пожалуйста, помогите найти мою дочь… Умоляю!
Они не верят. Или не до конца верят, но предпринимают попытки найти Вишенку в пределах школы, пока правдивая информация обо мне не поступает на их мобильные телефоны.
— Джеромо, дай объявление по всем постам, что пропал ребенок, — наконец один из полицейских отдает приказ через рацию, — девочка семи лет. Зовут Мария Соле, уроженка Неаполя. Подстрижена и одета, как мальчик. Отзывается на имя Марио Риччи. По предварительной информации была похищена около двух часов назад мужчиной по имени Лоренцо Фальконе. Это пока всё, разбираемся.
— Нет, не всё! Вы так и будете здесь стоять? Фальконе убийца, я же сказала! Он ненавидит Марию и убьет её, если вы не поможете!
— Синьорина Соле, делаем всё возможное. Прошло ещё слишком мало времени, чтобы сообщить о похищении в отдел жандармерии и привлечь карабинеров. К тому же мы должны проверить личность подозреваемого и подтвердить ваши слова. Установить местонахождение синьоры Мангано. Ваша девочка могла поссориться с детьми и сбежать с занятий. Или наоборот, встретить друзей и заблудиться. Найти щенка, уснуть в шкафу, спрятаться. Возможны десятки безобидных вариантов, почему она ушла из школы. Но мы продолжаем поиски.
Я мотаю головой, не в силах поверить, что меня не слышат.
— Нет, она не ушла. Невозможны никакие варианты! Мария очень послушный ребенок и знает, что должна быть на уроках! Я обещала ее забрать, она бы никуда без меня не ушла!
— Ну, знаете… — сержант полиции что-то записывает в своем блокноте. — Дети и долг — понятие относительное! В семь лет они только учатся следовать общественным правилам, это я вам как отец двух малолетних оболтусов говорю.
— Вы не понимаете…
— У вас есть фотографии дочери?
— Я.… н-нет, — вынужденно признаюсь.
— Хорошо. У вас есть общие фотографии с дочерью? Вообще семейные фотографии?
— Нет. Только на документах. Но есть школьные снимки!
Я понимаю, что мои ответы звучат странно, и сержант подозрительно смотрит на меня.
Они не верят мне. Слишком подозрительной я выгляжу и говорю непонятные вещи. Но как объяснить человеку, никогда не знавшему страха, что в мире существует зло, и что у зла есть глаза и уши?
— Синьорина Соле, я должен отлучиться. Пожалуйста, дайте мне и моим коллегам номер вашего телефона, чтобы мы могли с вами связаться… И оставайтесь на месте!
Полицейские уходят, оставив меня стоять во дворе школы. Звенит школьный звонок, двор пустеет, и классы закрываются на очередной урок. Нет никакой комиссии из Рима. Нет никакой паники, топота десятков ног и жёлтых лент. Вереницы полицейских машин с синими проблесковыми маячками. Нет никаких признаков беды! Есть только директор и его секретарь, которые подходят ко мне откуда-то сбоку и требуют не пугать детей. Держать себя в руках и объяснить им, в конце концов, что означает мой маскарад.
— Кто вы такая, синьора? Что происходит? Я требую объяснить, почему вы дурачили наш коллектив и в чем обвиняете?!
Я не слушаю их и ничего не объясняю. Я медленно умираю, предчувствуя катастрофу.
Во дворе школы в это мгновение так тихо, что кажется, будто мир вокруг замер. Затаился за широкими окнами окружающих домов и смотрит внутрь себя слепыми глазами, глухой и немой к чужой беде, как было всегда. Он снова оглох ко мне!
Проходит целая вечность, прежде чем полицейские выходят из школы ни с чем. Продолжают перезваниваться с кем-то… не подходят ко мне… наверное потому, что я выгляжу, как сумасшедшая и пьяная одновременно.
Меня трясет и качает. И неизвестность, как надвигающаяся тень прошлого, все туже сжимает ледяными когтями сердце. И я вою… вою в голос всё громче.
Я зажимаю рот рукой, выбегаю из школы и бегу по улицам. Оглядываюсь по сторонам, расспрашиваю людей, не прекращая звать свою девочку:
— Мария! Мария!
Не знаю, сколько времени проходит в поисках дочери — для меня каждая минута сейчас, как нескончаемое падение в пропасть. Я так боялась ее потерять и не смогла уберечь.… Святая Дева, прошу тебя, сохрани мою девочку целой и невредимой! И я поверю в чудо. Клянусь!
… Я понимаю, что проиграла остаткам надежды, когда на телефон поступает звонок, и в трубке раздается молчание. Это он, мой кошмар из прошлого, я вдруг чувствую это каждой клеткой своего измученного страхом тела, и время останавливается, а мир сжимается до размеров моего ужаса. Поднявшаяся новой волной паника захлёстывает огненно-ледяным удушьем, заставляя сердце биться неистово. Слезы застилают глаза, и горло внезапно сжимается так туго, что я никак не могу сказать.…
— Я знаю, что это ты.… Верни мне Марию!
Звонок прерывается, но сразу приходит сообщение:
«Площадь Витторио»
Я оглядываюсь и бегу туда, не замечая идущих навстречу людей, расступающихся
