Преследуй меня - Бьянка Коул

— Привет, — говорю я тихо, мой голос едва громче шепота. — Я София.

Мышца на его челюсти подергивается, когда он изучает мое лицо, словно запоминая каждую деталь или выискивая что-то — или кого-то — в моих чертах.

Я жду, мое сердце колотится о ребра. Это он? Мой отец? Мужчина, состояние которого, по словам Марио, ухудшается? Вопросы застревают у меня в горле, но я сдерживаю их, давая ему время обрести дар речи.

Мужчина делает еще один шаг в библиотеку, его руки опускаются по швам. — Антонио, — тихо произносит он с сильным акцентом. — Mi dispiace2... Мне очень жаль. — Он быстро переходит на итальянский, слова льются как музыка, которую я не понимаю.

Я хмурю брови. — Я не говорю по-итальянски.

Еще одна слеза скатывается по его обветренной щеке, когда он пересекает разделяющее нас пространство. Он нерешительно разводит руки, как будто боится, что я исчезну, если он будет двигаться слишком быстро. Его аромат — насыщенный аромат кофе и табака — окутывает меня, когда его руки прижимают меня к его груди.

Сначала я напрягаюсь, не зная, как реагировать на этого незнакомца, моего отца. Его плечи дрожат, когда он обнимает меня, и я чувствую, как его слезы увлажняют мои волосы. Что-то глубоко внутри меня сдвигается, какая-то деталь встает на место, о которой я и не подозревала.

Мои глаза горят, когда я медленно поднимаю руки, чтобы обнять его в ответ. Он снова бормочет что-то по-итальянски, покрывая поцелуями мою макушку между словами, которых я не понимаю. Его хватка усиливается, в отчаянии, как будто он пытается наверстать двадцать лет упущенных объятий в этот единственный момент.

Слезы текут по моим щекам, когда Антонио обнимает меня. Плотина внутри меня рушится, высвобождая годы одиночества и потерь. С тех пор как я потеряла своих приемных родителей, я несла бремя полного одиночества в этом мире. Не осталось семьи, которую я могла бы назвать своей, не к кому обратиться в беде.

Его руки — незнакомые, но каким-то образом знакомые — сжимаются вокруг меня, когда годы потерь и растерянности наконец вырываются на свободу в душераздирающих рыданиях. Дорогая ткань его костюма становится влажной под моей щекой, но ему, кажется, все равно.

— Все в порядке, piccola, — шепчет он, переходя на английский. — Теперь я здесь. Пока я жив, ты никогда больше не будешь одна.

Моя грудь сжимается от его слов. Я отстраняюсь, вытирая глаза, чтобы взглянуть на него. — Это ненадолго, не так ли?

Боль, промелькнувшая на его лице, подтверждает мои опасения. Его руки обхватывают мое лицо, большими пальцами смахивая свежие слезы. Его зелено-золотые глаза — мои глаза — блестят от его собственных непролитых слез.

— Я должен был найти тебя раньше, — говорит он хриплым от эмоций голосом. — Все эти годы я держался подальше от страха того, что Люсия могла с тобой сделать... Мне так жаль, София.

Я наклоняюсь навстречу его прикосновениям, позволяя себе почувствовать связь, которой так долго жаждала. Дыра в моем сердце, которую не смог заполнить даже Николай, начинает заживать, хотя она и разбивается заново, зная, что наше время вместе будет коротким.

Я делаю глубокий вдох, отстраняясь от объятий Антонио. — Марио рассказал мне о плане. О том, чтобы найти мне «подходящего» итальянского мужа, который обеспечил бы будущее нашей семьи.

Выражение лица Антонио меняется, тень набегает на его черты.

— Это то, чего ты хочешь для меня? Брак по расчету, как у тебя с Люсией? — Мой голос срывается. — Та самая женщина, из-за которой, насколько я понимаю, мы и расстались в первую очередь?

Он отступает назад, проводя рукой по своим серебристым волосам. — София...

— Ты любил мою мать… Марию, не так ли? Но вместо этого они заставили тебя жениться на Люсии. — Я вижу, как на его лице появляется боль при упоминании имени моей биологической матери. — И посмотри, чем это обернулось. Моя мать мертва, я спрятана в Америке, а ты в ловушке брака без любви.

— Это было не так просто, — тихо говорит он, но я вижу правду в его глазах.

— Разве нет? Они пытаются сделать сейчас то же самое со мной. Продолжить этот цикл контроля и манипуляций. — Я обхватываю себя руками. — Я не буду этого делать. Я не позволю им заставить меня выйти замуж за человека, которого я не люблю.

Антонио опускается на ближайший стул, внезапно выглядя старше и хрупче. — Я потерял все, потому что недостаточно усердно боролся за твою мать. За тебя. — Его пальцы касаются кольца с печаткой на руке. — Я позволил им убедить меня, что это к лучшему, для семьи. Но они ошибались.

— Тогда помоги мне, — умоляю я. — Не позволяй им сделать со мной то, что они сделали с тобой.

Плечи Антонио опускаются, когда он наклоняется вперед в кресле. — Марио... традиционен. Придерживается своих старых привычек. Он верит, что родословная — это все.

— Но наверняка есть другие, кто мог бы взять управление? Кузены? — Я расхаживаю перед окном.

— Да, есть двоюродные братья. — Он потирает висок. — Линия Кастеллано продолжилась бы через них. Но Марио... — Голос Антонио понижается. — Он хочет что-то доказать. Показать всем, что проблема была не во мне.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом. — Что ты имеешь в виду?

— Годами Люсия распространяла слухи, что я... не способен быть отцом. — Его челюсти сжимаются. — Вот почему у нас не было наследников. Но ты... — Его глаза встречаются с моими, полные гордости. — Ты живое доказательство того, что это она не могла забеременеть.

Вес его слов давит на меня. Все эти годы секретов и лжи, игр власти и репутации. И теперь я оказалась в эпицентре событий.

— Я не позволю им принуждать тебя к чему-либо, — твердо говорит Антонио, вставая. — Однажды я совершил эту ошибку, позволив им контролировать мою жизнь, мой выбор. Из-за этого я потерял твою мать. — Он подходит ко мне, беря мои руки в свои. — Я не потеряю и тебя тоже.

Его хватка усиливается, и я вижу, как решимость сменяет прежнюю слабость в его позе. — Ты моя дочь. Моя кровь. Но что более важно, ты самостоятельная личность. Если Марио не может смириться с этим... — Он расправляет плечи. — Тогда ему придется найти другой способ сохранить свое драгоценное наследие.

Я обнимаю Антонио, вдыхая аромат его дорогого одеколона. — Спасибо тебе за понимание. За то, что ты противостоишь Марио. — Мой голос срывается. — За то, что