Преследуй меня - Бьянка Коул

— Николай, — Дмитрий хватает меня за руку. — Ситуация в Китае...

— Может подождать. — Я отмахиваюсь от него. — Все остальное сейчас второстепенно.

Ничто другое не имеет значения. Ни бизнес, ни территория, ни даже наша империя. Только добраться до Софии, прежде чем они смогут настроить ее против меня или еще чего похуже. Прежде чем они заберут ее навсегда.

Глава 26

СОФИЯ

Я моргаю от мягкого утреннего света, проникающего сквозь прозрачные занавески. Моя голова раскалывается от тупой боли, пока я пытаюсь собрать воедино, как я сюда попала.

Последнее, что я помню, — это как я была в галерее, каталогизировала новые приобретения. Потом... ничего. Там, где должны быть воспоминания, сейчас черная дыра.

Я медленно поднимаюсь, борясь с волной головокружения. Огромная комната, оформленная в кремовых и золотых тонах, с витиеватой лепниной на потолке. Хрустальная люстра висит над головой, улавливая призматический свет. Это красиво, но совершенно непривычно.

— Эй? — Мой голос звучит хрипло. Никто не отвечает.

Ощупывая свои конечности, я обнаруживаю, что все еще в одежде из галереи — черной юбке-карандаше и шелковой блузке, хотя теперь они помялись. Мои туфли аккуратно стоят возле антикварного кресла.

На прикроватном столике стоят хрустальный графин с водой и стакан. Несмотря на пересохшее горло, я не решаюсь выпить. По крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю, где я нахожусь и как сюда попала.

Подойдя к окну, я заглядываю сквозь занавески. Мы высоко, может быть, этажей пятнадцать, откуда открывается вид на ухоженные сады внизу. Архитектура выглядит средиземноморской — терракотовая черепица на крыше и белые оштукатуренные стены. Пальмы покачиваются на легком ветерке.

Это не Бостон. Это и близко не Бостон.

Мой пульс учащается, когда начинает нарастать паника. Я проверяю карманы, но телефона нет. Дверь из тяжелого дерева с декоративной латунной фурнитурой. Я бросаюсь к ней и дергаю за ручку, но обнаруживаю, что она заперта.

Накатывает волна тошноты, и я падаю на кровать, прижимая пальцы к вискам. Думай, София. Что произошло в галерее? Там были голоса, незнакомые мужчины... потом ничего.

Меня похитили. Похитили. Но кто? И почему?

Замок щелкает, и я замираю, когда дверь начинает открываться.

Дверь распахивается, и входит пожилой мужчина. Его серебристые волосы и дорогой костюм говорят о богатстве, но его глаза привлекают мое внимание, потому что они зелено-золотистого оттенка, который отражает мой.

— Кто ты? Где я? — Я делаю несколько шагов назад, пока мои ноги не упираются в кровать.

Он поднимает руки в умиротворяющем жесте. — Я Марио Кастеллано.

Мое культивируемое самообладание рушится, когда знакомое имя пробивает мою защиту. Кастеллано. Семья, о которой предупреждал меня Николай. Те, кто убил моих приемных родителей. Моя биологическая семья.

— Отойди. — Я хватаю графин с водой, готовая использовать его как оружие. Мои руки дрожат, но хватка остается твердой.

— Пожалуйста, София. Я не причиню тебе вреда. Я твой дедушка. — В акценте Марио слышатся нежные итальянские нотки, но я помню, что Николай рассказывал мне о них — об их жестокости, безжалостности.

— Ты убил их. — Мой голос срывается. — Моих приемных родителей. Они были невиновны.

Лицо Марио вытягивается, неподдельная боль пересекает его черты. — Это был не мой приказ. Жена твоего отца… — Он качает головой. — Я бы никогда не причинил им вреда. С ними ты была в безопасности, под защитой.

— Под защитой? — Я издаю резкий смешок. — Они погибли в инсценированной автомобильной аварии. Из-за меня. Из-за того, кто я.

— София, piccolina1... — Он делает шаг вперед.

— Не надо! — Я поднимаю графин повыше. — Не называй меня так. Ты потерял всякое право на семейные отношения, когда твоя организация убила единственных родителей, которых я знала.

Его плечи опускаются, но его глаза, которые так жутко похожи на мои собственные, остаются прикованными ко мне. — Я понимаю твой гнев. Но есть вещи, которые тебе нужно знать о своем происхождении, о том, кто ты на самом деле.

— Я знаю, кто я. — Слова звучат сильнее, чем я чувствую. — Николай рассказал мне все.

Выражение лица Марио становится жестче при упоминании имени Николая. — Ах да, русский. Он забил тебе голову своей версией правды, несмотря на то, что ты ничего не знаешь. Но есть много правды, София. У этой истории много сторон.

— Мой отец… — Слова звучат странно на моем языке. — Он тоже хочет моей смерти?

Лицо Марио смягчается, и он делает осторожный шаг вперед. Когда я не поднимаю графин выше, он продолжает. — Нет, piccolina. Твой отец даже не знает о покушениях своей жены на твою жизнь. Он верит в историю, которую она рассказала ему много лет назад, что твоя мать забрала тебя и исчезла.

Я слегка опускаю графин, мои руки дрожат от того, что я держу его. — Тогда почему?

— Его жена, Люсия... — челюсть Марио сжимается. — Она не могла родить ему детей. Они пытались годами. Потом она узнала правду о твоей матери, о тебе. О том, как твой отец спрятал тебя прямо у нее под носом, обеспечив тебе привилегированную жизнь, в то время как она страдала от выкидыша за выкидышем.

Графин выскальзывает у меня из рук, но Марио ловит его прежде, чем он успевает разбиться. Он осторожно ставит его на прикроватный столик.

— Она была в ярости, — продолжает он. — Узнать, что не только ее муж был неверен, но и что его незаконнорожденный ребенок жил счастливой жизнью, в то время как она... — Он качает головой. — Ее поглотила горечь.

— Значит, она пыталась убить меня? — Мой голос звучит тихо, по-детски. — Потому что у нее не могло быть своих детей?

Слова Марио доносятся медленно, каждое отягощено горем. — Твои отец и мать узнали о планах Люсии причинить тебе вред. Они знали, что она не остановится, пока... — Он делает паузу, собираясь с духом. — Антонио и Мария тайно договорились. Нашли тебе безопасный дом вдали от Флоренции, вдали от семейной политики и опасностей.

У меня подкашиваются ноги, и я опускаюсь на кровать. — Мне было шесть?

— Да. Достаточно взрослая, чтобы приспособиться к новой семье, достаточно молода, чтобы забыть старую. — Глаза Марио блестят. — Твоя мать, Мария... Она была замечательной. Она все организовала, гарантируя, что у тебя будет нормальная жизнь вдали от всего этого.

— Что с ней случилось? — Хотя Николай и рассказал мне, я хочу услышать это от него.

— Через два месяца после того, как ты благополучно добралась до Бостона... — голос Марио прерывается. —