Сплетня - Катя Саммер
– Тебе хотя бы понравилось?
Странный вопрос. Участвовать в этой афере? Возможно, Лера не притворяется дурочкой, а такая и есть.
– Ну, не то чтобы. Совесть мучает.
– Потому что слишком быстро? – спрашивает блондинка у штатива и внезапно прыскает от смеха. А я хмурюсь. Потому что она что-то колдует с телефоном, а говорили, это не для записи.
– Кто бы мог подумать, что Романов такой шустрый…
– Ну, скорострел – это не диагноз, но…
– Я все равно не ожидала.
О. Мой. Бог. О чем они?
И тут ко мне приходит осознание, что я нагородила какой-то ерунды. Проматываю в голове последний диалог, и… в общем, не стыкуется у меня кое-что. А если честно, совсем полностью все! Черт.
Я подрываюсь с места и, покраснев до ушей, выбегаю из каморки. А за ее пределами все уже заливаются хохотом, глядя поочередно то в телефоны, то на меня. И проходя мимо рядов, я слышу приглушенный, но мой голос из динамиков. «Не для камеры» означало, что они могут писать меня на диктофон? Я подам на них в суд! Или нет… у меня нет денег на адвоката.
Толкаю двери концертного зала, и мысли спотыкаются о скучающего Данила, который сидит в коридоре на подоконнике. Спокойный, безмятежный, без намека на желание закопать меня где-нибудь в песке, как любит делать Дукалис с добытыми мышками. Есть ли шанс, что Романов ничего не слышал? И не услышит никогда? Ну, хотя бы крохотный? И почему он до сих пор не стер с подбородка небольшой след от моей помады? Как будто я его ела. Черт, черт, черт!
Из зала вываливается парочка студентов, которые смеются чуть ли не до колик, сгибаются пополам и при виде нас… тут же замолкают. Проскальзывают мимо, а я думаю о том, что шанса нет и Раф точно что-то заподозрит.
– Ну что? – спрашивает он, спрыгивая с подоконника. – Готова? Я тебя подвезу.
Он галантно пропускает меня вперед, а я шагаю к лестнице, едва передвигая ноги. Уже думаю о том, как подкупить Тима, чтобы он на веки вечные стер запись из интернета, когда…
– Очень быстро, – раздается над ухом с явной усмешкой, – подвезу. С ветерком, так сказать.
Я смотрю на Данила через плечо, а он… он смеется! Молча давится смехом, покраснел аж! Потому что все слышал!
– Тим прислал мне запись в ту же секунду, как ее скинули в чат. Что ж, это было…
– Ужасно! – стону я, закрывая руками лицо, горящее от стыда.
– Да брось. Это не самые веселые слухи обо мне.
– Я думала о другом! Я не хотела… Да ведь я думала, они узнали, что мы притворяемся!
– Вот про герпес было веселее…
– Я все исправлю, обещаю!
– О нет, наверное, не стоит.
Он открывает для меня пассажирскую дверь своей машины с таким видом, будто мне и правда лучше не лезть, потому что сделаю хуже. Хочется закатить глаза в ответ, но для начала я что-нибудь придумаю. И спасу интимную репутацию Романова. Мало ли, вдруг она ему еще пригодится.
Глава 15
Она
И свалились же эти Романовы на мою голову!
Выходные в кафе проходят довольно сносно. За окном целыми днями то дождь, то снег, поэтому случайных посетителей немного, студентов еще меньше – сильно уставать не приходится. Правда, пристальное внимание к моей персоне раздражает. После моего фееричного выступления особенно сильно. Иногда складывается ощущение, что некоторые приходят просто поглазеть на меня. Как на зверушку в зоопарке.
На одну такую «клиентку» я даже срываюсь, потому что, вместо того чтобы делать заказ, она внаглую фотографирует меня. И ее не волнует, что она нарушает не только мои личные границы, но и закон, снимая без разрешения. Она в лоб сообщает мне, что эти фото для частной коллекции, и тут же пишет в змеином чате об отвратительном обслуживании в нашем кафе. Меня бы это даже не задело, если бы под ее словами не начали подписываться те студенты, кого я узнаю по аватаркам. Многие из них – наши постоянные клиенты.
Что ж, я не злопамятная, но память у меня чертовски хорошая. Значит, фигушки им, а не акции дня! Пусть теперь едят круассаны по полной стоимости, а я буду забирать разницу в цене себе на чай – как делают все нормальные работники, кроме меня.
Хорошо, что второй день подряд меня развлекает Лиза, которая разрывается между нашей таблицей и чтением не очень пристойных (мягко говоря) историй в рамках организованного фан-клуба, иначе бы я точно кого-нибудь прикончила. Эротические приключения ее любимого Малфоя в этой неравной битве, конечно же, побеждают, поэтому она периодически вещает о них вслух, пока я убираю столики после посетителей. Еще с выражением, громко, и это… иногда это слишком, но в основном довольно весело. По крайней мере весело ей и Наташе Никитичне, которую мы зовем Добрыней. Она вышла вместо приболевшей Кати Гомес и явно больше меня открыта к подобным экспериментам – смеется так, что окна, кажется, дрожат.
– Смотри, таблицу будут еще проверять на антиплагиат, и замена буквы «а» на латинскую здесь не прокатит. Нужно прям хорошо перерабатывать текст.
Я снова пытаюсь наставить Лизу на путь истинный, объясняя, как правильно работать с таблицей, когда в какой-то момент разговоры этих дам сильно смущают меня подробностями. Откуда я, к слову, делаю вывод, что половой опыт у них обеих, в отличие от меня, уже был.
– Да над нами просто издеваются. – Лиза колотится лбом об стол, а ее руки снова тянутся к телефону с фанфиками.
– Нет. Просто преподаватель надеется, что, если мы пропустим материал через себя, в наших головах отложится хоть что-нибудь.
– Ага, конечно, учитывая, что большинство заказали этот доклад за тысячу рублей в «Неуче».
– Ничего не зна-а-ю-у, – нараспев говорю я и решаю ненадолго исчезнуть, чтобы остыть и не показаться девочкам совсем уж закомплексованной.
Собираю скопившийся мусор в большие черные пакеты и тащу на задний дворик, где стоят мусорные баки и где в будние дни в перерывах студенты часто курят с кофе. По воскресеньям здесь на лавочках иногда тусит кто-то из общаги, но сегодня погода диктует условия, разогнав всех по домам.
Я не ожидаю никого увидеть и… внезапно застываю на верхней ступеньке. Потому
