Измена. Ты нас променял - Оксана Барских

Я сжал ладони в кулаки и зажмурился, пытаясь совладать со своими эмоциями. Буквально чуял запах Али, рукой протяни и вот она, но войти к ней в палату не мог. Даже постучать боялся. Потревожить. Но при этом отчаянно хотел увидеть ее еще раз.

Не знал, как посмотрю ей в глаза после того, что сделал с нами. Каким же я был бесчувственным козлом.

– Давид? – раздался вдруг женский голос.

Не тот, о котором я грезил. Нет. Тот, о котором я мечтал навсегда забыть.

– Что? – агрессивно отреагировал я. Ольга у меня четко ассоциировалась со скандалами. Даже вчера спустя столько месяцев перед Алей я предстал в образе тирана, который издевается над бывшей беременной женой.

– Ты пришел меня забрать? Мне Лариса позвонила, сказала, что ты одумался и смягчился. Спасибо тебе, любимый, я так ждала, так ждала. Мы с маленьким домой хотим.

Она кинулась мне на шею, и именно в этот момент двери палаты Али открылись, и наружу выплыла она. Та, кого я потерял и о ком грезил ночами.

– До чего же некоторые себя неприлично ведут, – фыркнула ее подруга, выйдя следом. Ира, кажется. После свадьбы Аля с ней не общалась, так что я ее знал плохо. Она смотрела на нас с Ольгой не только агрессивно, но и презрительно. Вот только меня волновала лишь реакция Алевтины.

Я оттолкнул Ольгу, не прилагая больших усилий, чтобы она не упала, а сам сделал шаг к любимой.

– Аль, это не то, что ты подумала, – вырвалось у меня непроизвольно. И только после я понял, что за глупость сморозил, но было поздно.

– Меня это не касается. И будьте добры называть меня Алевтина.

Глаза ее были холодны, как лед, ни тени улыбки на лице. Ни единого клочка надежды для меня.

– Идем, Аль, Паша пока за дочкой присмотрит, а мы по чашке чая выпьем. Нечего время на всякое отребье тратить.

Ирина подхватила Алю под руку, и они пошли прочь по коридору. В иной ситуации я бы поставил эту Ирину на место, но сейчас как никогда осознавал, как она права.

Отребье. Более точного слова и не подобрать.

Глава 24

Встреча с Давидом с глазу на глаз выбила меня из колеи. При этом я подметила, что парфюм у него тот же самый, что был и восемь месяцев назад.

Тот самый, который я подарила ему на седьмое мая.

Он нес какую-то околесицу, но я старалась не слушать. А уж на Ольгу и подавно не смотрела, чтобы не вспоминать о прошлом. Сейчас мне нужны были только положительные эмоции, поскольку я стала кормящей матерью.

Не знаю, насколько я права, но я боялась, что мое испортившееся настроение может как-то повлиять на состав молока.

Всё то время, что Ира вела меня под руку, я старалась успокоиться, чтобы перестать трястись.

– Нет, ну до чего же наглый! – всё возмущалась Ира. – Неужели думает, что после того, что он сделал, может вот так спокойно подойти к тебе и разговаривать? Да что он вообще хотел? Ему тут ловить совершенно нечего. Нас вообще не должно касаться, что у него какие-то проблемы с женой. Да и потом, ты видела, как на тебя смотрела эта стерва Ольга? Явно хотела вцепиться тебе в волосы и выдрать их. Мне нельзя спускать с тебя глаз, а то вот так отвернусь, и накинется на тебя сзади с ножом.

– Фантазия у тебя, Ира, конечно, мощная, но я не думаю, что такое случится. Ольге я, конечно, не нравлюсь, но вряд ли она решится на убийство. Ее же тогда посадят.

Я попыталась отшутиться, чтобы скрыть свою нервозность и какую-то неуверенность, которая царила в моей душе, но Ира не оценила, нахмурилась и подергала бровями. Она всегда так делала, когда нервничала, или ей что-то не нравилось. Вот уж про кого говорят, что на лице написано всё, что человек думает.

– Ой, знаешь, решится или не решится, неизвестно, нам такого не надо. Ты мне нужна здоровая, пусть эта Ольга ходит на свободе. Да и вообще, лучше не зарекаться. Ты знаешь, вот такие тихони ходят, ходят, а потом хоба и серийными маньячками оказываются.

– Ну тут сравнение неуместно, Ольга у нас не тихоня. И давай не будем о серийных маньяках, я и так на нервах. К тому же, только родила, не хочу думать о таких ужасах.

– Ладно, ладно, прости, я просто новостей насмотрелась, и мне немного страшно. Ты же знаешь, что я любительница поболтать о всякой ерунде. Привыкла, что с Пашей можно обсудить абсолютно всё, и для него нет никаких запретных или страшных тем. Сама понимаешь, какая у него работа.

– Что-то я проголодалась, давай что-нибудь перекусим. Обед не скоро, а утренняя каша на меня не произвела должного впечатления, – произнесла я, когда мы зашли в столовую. Вскоре мы заняли столик у окна и отправились смотреть, что есть из еды.

– Ну не знаю, как по мне, манка была очень вкусная, но я помню, что ты не особо у нас любительница каш.

– Если честно, я бы какого-нибудь борща сейчас съела. Ну или суп на крайняк. Мне врач сказала, что нужно пить побольше жидкости.

Тема Давида не поднималась до тех пор, пока мы не сели снова за стол. А после Ира снова принялась продолжать прежний разговор.

Говорить об этом я не хотела, всё переваривала внутри себя. Несмотря на мою попытку отвлечься, я всё равно возвращалась к тому моменту, когда он шагнул ко мне и посмотрел на меня с видом побитой собаки. Раньше он так часто делал после того, как накосячил. Я не тешила себя иллюзиями, что он чувствовал себя виноватым за прошлое. Да и толку мне от его извинений, даже если он захочет мне их принести. Слишком много осталось между нами плохого, чтобы я даже просто забыла то, что было.

– Да нет, я поражаюсь, какая наглость, неужели он хотел посмотреть на ребенка? Думаешь, он догадался, что ты всё-таки беременна от него, а не от Паши? Если вдруг он будет какие-то претензии предъявлять или задавать вопросы, заткни ему рот карточкой ребенка. И наша Верочка там Павловна как раз. Хорошо, что