Измену гордым не прощают - Ксюша Иванова
- Лекс, ты лезал? Ле-е-езал! Будешь тепель наказан на веки вечные...
"На веки вечные" - любимое выражение моей мамы. Как быстро дети перенимают...
"Ну, нет! - смеюсь про себя. - На веки вечные это слишком долго!"
Бросаю в суп самодельные фрикадельки, пока на сковородке пассируется морковка. Думаю о разговоре с братом. Но ухо привычно "ловит" всё, что, играя, произносит сын.
- ...Пойдешь с бабулей к Зине. Будесь сидеть тихо-тихо. Пока мамочка плидет... - с трудом разбираю в его детском лепете.
В смысле? Что опять?
Наша с Айнуром мать пьет. Нет, она не пьет все время, но периодически это случается. Это началось после гибели отца. Отец - азербайджанец, мать - русская. Они очень любили друг друга. Когда его не стало, она стала понемногу выпивать. С Зинкой, подругой из соседнего подъезда. Бросала. Потом могла на неделю, а то и месяц уйти в запой. Последний раз это случилось еще до рождения Эмиля, и мне казалось, что с появлением внука, мама нашла любимое занятие, что ей теперь просто незачем так убивать себя, что она - любящая бабушка, что ей хорошо...
И ведь обращала внимание, что она в последние дни отказывается ночевать с нами, а по вечерам уезжает к Айнуру, якобы приготовить-убраться у брата.
И вид ее помятый по утрам... Но ведь мне казалось, что она просто устает. Да и особо некогда было приглядываться!
Да, если честно, я толком с ней и не разговаривала - вечно опаздывала, вечно куда-то спешила!
- Сынок, ты у соседки бабушки Зины был?
- Да-а-а! И Лекс был! - показывает пальчиком на игрушечного далматинца.
Сжимаю виски пальцами обеих рук! Ну, вот только этого в сегодняшний жуткий день мне не хватало!
- Так, Эми, собираемся, пойдем бабушку вызволять!
Мы с Эми много читаем. Ну, в смысле я читаю ему, но и он уже некоторые буквы знает. Он развит не по годам, поэтому я не удивляюсь, когда он, обрадованный, спрашивает:
- Спасать у Зинки?
- Можно и так сказать...
Лучше бы, конечно, тебе этого не видеть... Но раз уж она тебя все равно туда с собой водит...
.... Утро явно не задалось. (Или это вся моя жизнь не задалась?)
-Жанна, да! Да! Я опаздываю! Ну, прости! Ну, так получилось! Ну, Жанна! Я уже почти на месте! - рулю одной рукой, второй придерживаю телефон. Сзади Эмиль в детском кресле громко поёт какую-то неопознаваемую песню, постукивая для ритма игрушечным телефоном по стеклу.
Айнур в больнице. Мать пришлось запереть в квартире, чтобы снова не ушла. Ребенка с собой на работу взяла.
Нет! Надо сына в детский сад устраивать, иначе вот что теперь мне с ним делать!!
- Эми, сынок, пожалуйста, потише! Мне не слышно тетю Жанну!
На мгновение оборачиваюсь к нему. Жанна что-то доказывает в трубку. Справа подрезает какой-то мерзавец на низкой спортивной тачке. Я в ужасе шугаюсь, естественно, дергаясь влево, и врезаюсь в бампер припаркованной почти у самой "Шоколадницы" машины.
- Авалия! - радостно вопит Эмиль, лупя телефоном по подголовнику моего кресла.
Сижу в шоке, судорожно соображая, что теперь делать.
Покоцанная машина вопит сигнализацией. Такое чувство, что все мужики в округе сбежались сюда, чтобы поглазеть на меня, то есть, конечно, не на меня, а на "обезьяну за рулем".
На крыльце "Шоколадницы" появляется Жанна. И она не одна.
Утро не просто не задалось. Это не утро. Это - катастрофа!
Рядом с ней стоит Трофимов!
Что делать? А-а-а-а! Айнур же не говорил, что он так быстро придет! Айнур же обещал, что договорится с Леоном или Миром! Не-е-е-т!
Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он увидел Эмиля! Господи!
Поднимаю глаза в потолок салона и, зажмурившись, умоляю:
"Пожалуйста! Помоги! Сделай так, чтобы это была не его машина!"
Но Господь решает помочь немного другим способом...
5 глава. Зараза, Мерзавка, Предательница - имена любимой женщины
Не в моих правилах откладывать в долгий ящик что-то важное. Поэтому на следующий день после разговора с Айнуром, предварительно договорившись с его помощницей Жанной, номер телефона которой он скинул мне сообщением, и не дожидаясь вечно опаздывающего Леона, я еду осмотреть новый объект.
Мы с Жанной, которую Айнур назначил вести со мной дела, объяснив, что сам лежит в больнице, успеваем только войти и сесть за один из недавно привезённых, ещё не очищенных от заводского целлофана, столиков, когда ей по телефону звонит Зараза.
И я слышу ее голос.
Впервые за три года.
Это шокирует. Неожиданно и неприятно бьет по нервам!
Пальцы с силой сжимаются на мобильнике. Чтобы не сломать, бросаю его и ключи от машины на поверхность стола, невольно с жадностью вслушиваясь в разговор.
Мерзавка сейчас подъедет. По разговору это понятно.
А вот она, похоже, не знает, что нам предстоит встреча.
Потому что, я уверен, если бы знала, не явилась бы...
Впрочем, кто их, предателей, знает?
Связь у Жанны очень громкая, поэтому удар машины Предательницы о чью-то другую мне тоже слышен отлично, как и её полный ужаса крик.
И мне бы взять и сделать вид, что меня все происходящее не касается совершенно! Но я зачем-то подхватываюсь, готовый бежать и спасать Заразу. Даже телефон с ключами в шоке оставляю в кафе! Выскакиваю, догоняемый Жанной, на крыльцо... И только тут понимаю, что врезалась она в мою машину! И это именно моя машина сейчас орёт на всю улицу. Охренеть! Хлопаю себя по карманам брюк... А ключей-то нет...
Возвращаюсь за ключами, добегаю вместе с Жанной до поцеловавшихся тачек, и уже понимая, что ничего страшного не случилось, машины пострадали несильно, и она, конечно же, жива и, скорее всего, невредима, и приготовив целую речь из непечатных слов, дергаю дверцу ее тачки на себя... Но в салоне меня ждет пустота.
Изумлённо оглядываюсь, ожидая увидеть Дани где-то поблизости, но успеваю только зацепиться взглядом за машину Леона, которая почему-то не сюда, к кафе, подъезжает, а наоборот, сворачивает за угол, на соседнюю улицу.
-Что за... цирк? - мысленно пару раз все-таки произношу заготовленную для Мерзавки речь, но милой улыбчивой Жанне как-то нет желания её озвучивать. - Куда она делась?
-Мне кажется, её... украли, - у Жанны трясутся губки и на глазах слезы. Да, моя бывшая умеет располагать к себе людей. Вон как помощница расстроилась.
Украли? Смешно! Такую заразу красть?
