Как поцеловать кинозвезду - Дженни Проктор

Флинт: Мне просто нужен буфер от Клэр. Если пойду один, она меня прижмёт и не даст вырваться.

Броуди: А потом, О УЖАС, тебе придётся на ней жениться, чтобы спасти её репутацию.

Леннокс: Подожди… Кейт заставляет тебя смотреть Бриджертонов?

Перри: Я с Лайлой смотрел. Второй сезон лучше.

Флинт: Это моя репутация под угрозой. И репутация режиссёра. Она столько вложила в этот фильм, а Клэр всё перетягивает на себя.

Флинт: Мы надеемся, что если будет видно, что я с кем-то, Клэр отстанет. И тогда журналисты наконец поговорят о фильме, а не о моей несуществующей личной жизни.

Броуди: Только вот не начнут ли они обсуждать твою новую таинственную девушку?

Флинт: Спрашивать будут, конечно. Но я не обязан отвечать. Одри — не знаменитость. Им она будет не так интересна, как Клэр.

Леннокс: Странно, что киностудия не заставляет тебя с Клэр притворяться парой. У вас же в фильме любовь. Разве не это любят продюсеры?

Флинт: Если бы всё это происходило на самом деле — может, и подхватили бы. Но принуждать притворяться? Такое только в книжках бывает.

Перри: Говорит человек, который буквально ведёт фальшивую девушку на премьеру.

Флинт: Заткнись.

Леннокс: Удивительно, что Одри согласилась. Сколько ты ей предложил?

Перри: Только скажи, что ты ей платишь...

Флинт: Я ей не плачу. Я разрешаю ей использовать мой участок для исследований.

Броуди: Подожди. Это метафора такая? Или… скажи, что это не метафора.

Флинт: Самая настоящая земля. Раньше принадлежала Carolina Southern. Говорит, что ближе к реке раньше вели какие-то исследования.

Леннокс: То есть ты всё-таки платишь.

Флинт: Скорее… мы обмениваемся услугами. Всё нормально. Её это устраивает. Я просто не хочу, чтобы вы увидели пост и решили, будто мы и правда встречаемся.

Перри: Какая прелесть — он думает, мы читаем жёлтые новости о нём.

Флинт: Я собираюсь выложить фотографии у себя в Instagram.

Леннокс: Какая прелесть — он думает, что мы подписаны на его Instagram.

Флинт: Идиоты. Все до одного.

Броуди: Кейт говорит, что она подписана.

Флинт: Передай Кейт, что она мне нравится больше, чем ты.

Броуди: Она ещё сказала, что Одри ей очень нравится и что вы бы отлично смотрелись как пара.

Да уж. Я тоже так думаю.

Флинт: Это не об этом. Это деловое соглашение. Одри слишком разумная и практичная, чтобы из этого что-то получилось.

Леннокс: Второй раз ты рассказываешь нам, что она думает об этом. А что ты думаешь?

Флинт: Что ты имеешь в виду?

Леннокс: Выражение твоего лица на фото говорит, что ты реально в неё втюрился.

Флинт: Да? Ну, может, мне стоит стать актёром или что-то типа того.

Леннокс: Ладно, понял.

Отрицать, отрицать, отрицать — вот мой план. Мне просто нужно убедить себя, что чувств тут никаких нет.

Я не вовлечён.

Всё под контролем. Мне вполне комфортно с тем, что между мной и Одри ничего настоящего быть не может.

Я отвечаю на ещё пару дурацких сообщений от братьев, полностью уверяя себя: всё это — игра. Только игра.

Но когда появляется новое сообщение, от самой Одри, сердце с грохотом вылетает из груди. И всё моё самоуговаривание летит к чертям.

Глава 15

Одри

На то, чтобы понять, что фотографии пришли от самого Флинта, а не от Джони, у меня уходит секунд пятнадцать.

Казалось бы — пустяк. Но он ведь так настойчиво избегал давать мне свой номер. Что изменилось? Почему вдруг решил, что теперь можно писать мне напрямую?

И главный вопрос: почему я ТАК рада этому?

Я листаю три присланные фотографии дрожащими руками. Они гораздо лучше, чем я ожидала. Видимо, он наложил фильтр — снимки выглядят более художественными, чем обычные кадры. Тени подчеркнуты, контрастность усилена — и это действительно красиво выделяет горы на заднем плане.

Я увеличиваю фото, на котором я одна, — проверяю, нет ли на нём чего-то, по чему можно меня узнать.

Женщина на фото — это может быть кто угодно. На снимке, где мы вместе, видно чуть больше: очертание моего подбородка, изгиб руки, ладонь, прижатая к груди Флинта.

Мои сёстры, может, и догадаются, что это я. Но больше никто. Тем более без всякого контекста.

Меня пробирает тревожная волна: я думаю о пятидесяти шести миллионах подписчиков Флинта в Instagram, которые могут увидеть эти фото. Да, 56 миллионов. Десять минут назад я думала, у него пару сотен тысяч. Ну, миллион максимум.

Когда я озвучила это вслух, Саммер засмеялась до слёз — самых настоящих, ручьём. А потом открыла его профиль и показала, насколько сильно я ошибалась.

Я знала, что Флинт — известный.

Но я не знала, насколько.

Я выхожу из галереи и бросаю телефон на кровать, будто он обжёг мне руку. Часть меня чувствует, будто в бассейне сегодня была совсем другая женщина. Женщина на фотографиях — это не я. Просто не может быть я. Если бы сейчас кто-то вошёл в комнату и сказал, что всё это был научный эксперимент, и кто-то другой временно занял моё тело, чтобы поплескаться в бассейне с Флинтом Хоторном, я бы поверила.

И облегчённо выдохнула, потому что это означало бы, что я могу вернуться к своей нормальной жизни. К работе. К исследованиям. К лесу, который я знаю, как свои пять пальцев. К редким встречам с сёстрами, когда они настаивают, что мне пора снять карго-штаны и пообщаться с людьми, а не только с дикой природой.

Я откидываюсь на кровать и уставляюсь в потолок.

Проблема в том, что мне понравилось плавать с Флинтом. Мои сёстры уже и так считают, что он ходит по воде — просто потому что красивый. И я первая признаю: сегодня вид у него был что надо.

Но помимо пресса, широких плеч и бицепсов, а у меня явная слабость к бицепсам, с ним было весело. Он обращал на меня внимание. Убеждался, что мне комфортно. Поддразнивал так, что мне сразу стало легко. Если бы всё не закончилось тем, что я прижалась к нему для фотографии, это был бы просто отличный день с другом.

Так он и сказал, в конце концов.

Мне было весело.

Конечно. Весело. До тех пор, пока от одного его прикосновения у меня не загорелась кожа, а сердце не вывернулось наизнанку.

Но это Флинт вызвал такую реакцию? Или сам факт, что меня вообще кто-то тронул?

Прошло очень много времени с тех пор, как меня кто-то