Тени тебя (ЛП) - Кэтрин Коулс

Не уверен, что кого-то из этих малышей вообще можно назвать талантливым — они слишком малы. Но в Кэйди было то внутреннее сияние, которое делало ее особенной.

Я хлопнул Чарли по спине:

— Самая лучшая.

Кэйди подбежала и запрыгнула ко мне на руки.

Я поймал ее, усмехнувшись:

— Маленькая Танцовщица, ты невероятна.

Она засияла:

— Правда? Ты так думаешь?

— Ты самая лучшая, — сказал Чарли.

Она одарила его той же улыбкой, и я вдруг подумал, что через десять лет у нас могут быть проблемы.

— Спасибо, Чарли. — Кэйди снова посмотрела на меня. — Ты можешь приходить на каждое занятие?

Я вскинул брови.

Она наклонилась ближе и прошептала:

— Они сегодня были не такими злыми.

У меня заскрипели зубы.

— Я приду, когда захочешь.

— Ты лучший, мистер Гриз.

— Роан, — пропела голосом Кэйтлин. — А я не знала, что ты знаком с Кэйди.

Я напрягся и обернулся к Кэйтлин Бисли. Она была одета как с иголочки — не поспоришь, красивая, но под всей этой красотой таилось такое внутреннее пустое место, что меня передернуло.

Кэйди повернулась ко мне на руках, чтобы посмотреть на Кэйтлин:

— Мистер Гриз — мой лучший друг после Чарли, и он не любит вредин.

Челюсть Кэйтлин отвисла, но она быстро захлопнула рот:

— Ну, никто не должен любить злых людей.

— Она имела в виду, что ты ему не нравишься, — сказал Чарли. — Я вижу, как ты постоянно грубишь мисс Барлоу, а Хизер заставила Кэйди плакать. Мы не хотим с тобой иметь дело.

Кэйтлин выдавила смех — натянутый и фальшивый:

— Дети, что с них взять.

Я посмотрел на нее в упор:

— Я полностью с ними согласен.

Наклонившись, я поднял сумку, не выпуская Кэйди из рук:

— Готова идти, Маленькая Танцовщица?

Она посмотрела на меня сверху вниз и засияла, пока Кэйтлин за моей спиной задыхалась от возмущения:

— Это было лучшее занятие по танцам в моей жизни.

26

АСПЕН

— Это было самое лучшее! — воскликнула Кэйди, закружившись по кухне.

Я подняла взгляд от кастрюли с чили, которую помешивала, и посмотрела на Роана. Он наблюдал за моей дочкой с легкой усмешкой, и сердце сжалось. Господи, какой же он хороший. Нет ничего сильнее, чем видеть, с какой нежностью он к ней относится.

— Мистер Гриз будет всегда меня водить, чтобы вредины больше не вредничали, — добавила она.

Я вскинула брови:

— Вот как?

Роан пожал плечами:

— Мне не сложно.

Его слова ударили прямо в грудь, пока я раскладывала чили по мискам. Я так давно была в этом одна. Без помощи. Некому было разделить со мной ни хорошее, ни плохое. И теперь, когда мне позволили хоть немного это почувствовать, — это почти больно.

Духовка звякнула, и Роан поднялся:

— Я достану.

Он надел прихватки и вынул булочки. Не стал спрашивать, где что лежит — он уже знал. Выложил хлеб в миску, застеленную полотенцем.

В этой простой сцене было что-то такое, от чего я едва сдержала слезы. Я быстро отвернулась и занялась делом — расставила миски на столе:

— Кэйди, что ты хочешь пить?

— Молоко, пожалуйста!

— Роан? — спросила я, не поднимая глаз. Будто сам вид его, так естественно вписавшегося в мое пространство, был для меня слишком тяжел. Что будет, когда он уйдет? Все снова станет пустым? Наверное, да. Стивен и Тайсон держались подальше, хотя я пару раз видела, как Стивен наблюдал за The Brew с другой стороны улицы.

— Молоко подойдет, — ответил Роан хрипловато.

Я сосредоточилась на молоке. Налила три стакана и поставила их на стол.

Кэйди уселась на стул, но не переставала подпрыгивать от возбуждения. Она болтала без остановки — о танцах, о школе, о том, что доктор Миллер сказал, что Дори можно будет отпустить завтра. Я не понимала, как она вообще успевала есть между всем этим потоком слов, но как-то успевала.

— Можно я пойду? Хочу попрактиковаться в пируэтах, — попросила она с улыбкой.

Я кивнула:

— Только сначала отнеси миску в раковину.

Кэйди спрыгнула со стула, поставила миску в раковину и умчалась в свою комнату.

И вот остались только мы с Роаном.

Я сняла салфетку с коленей, аккуратно сложила ее и положила рядом с подставкой:

— Спасибо тебе за то, что ты сегодня сделал.

Роан откинулся на спинку стула:

— Пустяки.

Я покачала головой:

— Для нее это было всем. Для меня — тоже.

Синие глаза Роана впились в мои:

— Людям вроде Кэйтлин и ее дочки просто нужно дать понять, что ты не одна. Что за ними следят.

Я сглотнула:

— Думаешь, это сработает?

Мне было плевать на Кэйтлин и ее язвительные комментарии в мой адрес. Я думала о Кэйди. О том, как травля и злоба могут сказаться на ее психике. Хотела пресечь это на корню, пока она не пошла в среднюю школу, где появятся социальные сети и настоящие влюбленности.

Роан помолчал пару секунд:

— Я собираюсь продолжать появляться там. Пусть знают, что я слежу. Скажу Ло тоже заглядывать, когда он рядом. Кэйтлин ведь на него запала — может, ради этого хотя бы попытается вести себя прилично.

Я захлебнулась смехом:

— Ты что, решил скормить брата волкам?

Взгляд Роана поймал мой и не отпускал:

— Я ради тебя на все пойду.

— Тихо и спокойно, верно? — спросил Роан.

— Тиха, как мышка, — прошептала Кэйди, прижимаясь ко мне.

Мы стояли у задней стены сарая. Всех животных, кроме уток, вывели на пастбище — чтобы здесь царила тишина.

Роан распахнул ворота сарая настежь. Все стойла были закрыты, оставляя лишь один путь наружу.

Он медленно открыл стойло Дори и вошел внутрь.

Олениха смотрела на него настороженно. Она заметно поправилась благодаря кормежке и была готова к зиме. Била копытом по полу, стараясь держаться от Роана подальше.

Он двигался очень медленно — никаких резких движений, ничего пугающего. Лишь понемногу направлял ее к выходу.

Дори перевела взгляд с него на открытую дверь и обратно. Понюхала воздух, сделала шаг, потом еще один. Высунула голову из стойла, и Кэйди крепко сжала мою руку.

Дори остановилась, будто не была уверена, хочет ли покидать свое убежище. Здесь все было ей знакомо. А что там, снаружи, — она не знала.

Роан просто ждал, давая ей время привыкнуть к самой мысли об этом.

Она снова подняла голову, и на шее показалось белое пятнышко. Уши дернулись, и она вышла в проход. Потом замерла, уставившись на нас с Кэйди.

Я посылала ей все добрые и ласковые мысли, какие только могла. Безмолвные послания: все будет хорошо. Ты исцелилась. Ты в безопасности. Ты можешь быть свободной.

Мне показалось, что что-то промелькнуло в глазах оленя. А потом она развернулась и рысью побежала по проходу наружу — в утреннее солнечное сияние.

Мы вышли следом и наблюдали, как она пересекает нашу подъездную дорожку и скрывается в поле за дорогой. Глаза защипало от слез, когда Кэйди прошла чуть дальше, чтобы получше разглядеть.

Роан остановился рядом, бросил взгляд вниз и заметил мои слезы. Он поднял руку и большим пальцем стер влагу с моих щек:

— Это что за слезы?

— Я просто хочу, чтобы с ней все было хорошо, — прошептала я.

Его ладонь скользнула ниже, крепко сжимая затылок:

— Мое Нежное Сердце.

Дыхание сбилось. От самого прозвища. От этого намека на… принадлежность.

Он наклонился и коснулся губами моего лба:

— У нее есть шанс выжить — благодаря тебе.

— Мам! — крикнула Кэйди. — Она нашла своих друзей!

Роан отпустил меня и пошел к ней. А я не сразу смогла заставить себя двинуться. Будто прикосновение его губ закоротило все внутри. Наконец, я заставила себя шагнуть вперед.

Кэйди прижалась к боку Роана:

— Видишь их?

— Вижу, — ответил он хрипло.

В поле за дорогой стояла стайка из шести косуль. Одна из них ткнулась мордой в Дори, приветствуя ее, — и меня снова накрыла волна слез.